Шум вокруг АО «Общественное российское телевидение» (ОРТ) во многом объясняется тем, что процесс создания этой структуры, занявшей место «Останкино» на первом телеканале, долго оставался в тайне. Депутаты, например, до сих пор не поняли, каким образом телевидение оказалось под контролем коммерческих структур. Расследование, проведенное обозревателем Коммерсанта Михаилом Михайлиным, показало, что коммерсанты негласно контролировали первый канал в течение нескольких последних лет. Теперь им позволили это делать официально.
Джинсовые магнаты
Главная причина кризиса гостелерадиокомпании «Останкино», начавшегося в 1991 году, — нехватка госсредств. Так считает большинство ее сотрудников. По мнению президента телекомпании «ВиД» Александра Любимова, искать пути выхода из кризиса нужно было еще тогда. Сделать это можно было так: дать редакциям статус юридических лиц и акционировать государственную компанию, привлекая коммерческие структуры. Но тогдашнее руководство «Останкино», по словам Любимова, боялось, что коммерсанты растащат телевидение, и государство потеряет контроль над первым каналом. В то же время член дирекции «Останкино» Андрей Разбаш, вспоминая ситуацию 1991 года, говорит, что вопрос об акционировании тогда не ставился вообще. Право юридических лиц получили только три редакции (в том числе «Эксперимент» и редакция музыкальных программ). Им были открыты свои субсчета, и они вели самостоятельную хозяйственную деятельность.
Проблему нехватки госсредств дирекция «Останкино» решило просто: редакциям поручили зарабатывать самостоятельно. Тогда должность руководителя студии стала называться не редактор, а директор. Формально это означало, что на смену журналистам пришли менеджеры. «Останкино» ударилось в бизнес.
Деньги на телекомпании зарабатывались двумя путями: размещением рекламы и заказных сюжетов. Реклама размещалась официально, заказные сюжеты — неофициально. Средства за рекламу рекламодатели переводили на счет «Останкино», а дирекция выделяла оговоренный процент студии, которая привела рекламодателя. Студии, имевшие юридическую независимость, получали средства на свой счет, но также делились с телекомпанией. Однако доходы от рекламы были низкими: работать с рекламодателями не умели, а стоимость рекламного времени реально никто не оценивал. Гораздо большую прибыль приносили телекомпании заказные сюжеты.
Один такой материал (на телекомпании они назывались «джинсовыми») обходился заказчику от $5 до $20 тыс., которые распределялись между всеми журналистами, отвечавшими за съемку, и чиновниками (их доля была максимальной), от которых зависело решение вопроса о постановке сюжета в эфир. За упоминание о фирме или партии также приходилось платить (но уже не так много). Часть средств, по непроверенным данным, выделялась студиями в некий общий фонд (он назывался «джинса»). Это вполне устраивало большинство сотрудников «Останкино». Как успел выяснить Борис Березовский, занявшийся в 1994 году изучением финансового положения «Останкино», средствами из «джинсы» оплачивались нужды сотрудников телекомпании: лечение, отдых и прочее. Это делалось по общему согласию. Кстати, о существовании «джинсы» узнали даже сотрудники московского РУОП, в течение нескольких недель отрабатывавшие версию о причастности к убийству Владислава Листьева уголовных авторитетов. Авторитеты в убийстве не признались, но сообщили, что «джинсу» через своих людей контролирует бандит Вячеслав Иваньков (больше известный как «Япончик»). Милиционеры им поверили.
Руководство телекомпании «Останкино» отрицает существование «джинсы» и тем более контроль за останкинскими деньгами со стороны преступных группировок. Однако следует учесть, что теневые доходы государственных и коммерческих структур всегда облагают «налогами» лидеры бандформирований (размер этих «налогов» значительно ниже, чем НДС или налог на прибыль). Уйти от них теневики не могут, опасаясь, что преступные группировки сдадут их милиции. Есть сведения, что в прибыли преступных группировок от теневого бизнеса имеют свою долю и некоторые милицейские чиновники.
Осенью 1992 года на «Останкино» была создана коммерческая дирекция, которая потребовала, чтобы студии заключали с рекламодателями договоры. Директора студий стали подчиняться не главному редактору телекомпании, а коммерческому. Тогда же было введено понятие «валютной рекламы» ($5 тыс. за минуту). Это только увеличило поступления в теневой фонд телекомпании, так как с валютных рекламодателей студии брали деньги как с рублевых, но за эту услугу приходилось доплачивать наличными. Тогдашнему коммерческому директору «Останкино» Николаю Черноногу это очень не нравилось, но контролировать ситуацию он был не в состоянии. Не изменилась она и после того, как при телекомпании появились аккредитованные рекламные агентства: Premier SV, «Блик Communications», «Аврора», «Лот» и Video International, так как телечиновники все равно просили «в карман» за постановку рекламы в передачу своей студии.
В то же время телебизнесом занялись появившиеся в конце 1991 — начале 1992 года независимые телекомпании («ВиД», RenTV и ATV). Их программы, пользовавшиеся популярностью у зрителя, «Останкино» теперь приходилось закупать. Цена одной программы колебалась от $15 до $30 тыс. К тому же от «Останкино» отделили телевизионный технический центр (ТТЦ), и все редакции были вынуждены платить ему за аренду оборудования (депутат Госдумы Игорь Яковенко, занимавшийся расследованием создания ОРТ, думает, что к развалу «Останкино» привел именно этот шаг). Приходилось также тратиться на закупку художественных фильмов. Расходы телекомпании росли быстрее доходов, и госбюджетных дотаций «Останкино» катастрофически не хватало. Тогда телекомпания перестала платить Минсвязи за сигнал.
Таким образом, к концу 1992 года телевидение стало местом, где делались большие деньги. Теневые доходы «Останкино» были не ниже, чем доходы рекламных агентств и независимых телекомпаний. Заработная плата журналистов была настолько низкой, что даже под угрозой увольнения они не отказывались от того, чтобы снимать заказные сюжеты. Контроль за первым каналом со стороны государства стал формальностью. Фактически его контролировали коммерческие структуры. Принцип был таков: кто платит, тот музыку и заказывает. Это, наверное, и называлось кризисом телекомпании «Останкино».
Любимову не повезло
В 1993 году ситуация в целом не изменилась: денег по-прежнему не хватало. Вместе с тем стали набирать обороты рекламные агентства и независимые телекомпании. Рекламный рынок фактически поделили между собой Premier SV и Video International. Premier контролировал первый, пятый и шестой каналы, Video International — второй, третий и четвертый. Среди независимых телекомпаний самой большой популярностью пользовались программы «ВиДа», рекламу в которых размещало агентство «ИнтерВиД». Как следствие, «ВиД» разбогател: его гендиректор Александр Любимов занял 16-е место в списке самых богатых людей из бывшего СССР, который был составлен австрийским журналом Option в конце 1992 года и опубликован в бизнес-журнале «Мост» в феврале 93-го. «Мост» назвал его первым телевизионным магнатом. Владислава Листьева в этом списке не было.
Тогда же заявило о себе агентство Premier SV. После создания компании Premier Film, которая закупила права на показ в России мексиканских телесериалов, его реклама начала транслироваться таким образом: Premier предоставлял «Останкино» фильм, за что телекомпания разрешала агентству размещать в нем рекламу. Стоимость одной серии «мыльной оперы» — от $500 до $1000. Цена в нем одной минуты рекламного времени, по подсчетам президента Premier SV Владимира Жечкова — $8 тыс. Выгода такого бартера для рекламного агентства была очевидна.
Во второй половине 1993 года вопрос о контроле над первым каналом встал особенно остро. Именно тогда Александром Любимовым был предложен первый проект создания на первом канале народного телевидения. Народное телевидение представлялось Любимову акционерным обществом открытого типа, куда должны были войти прежде всего заинтересованные министерства и ведомства. Они в свою очередь должны были подобрать и коммерческие структуры (в качестве претендентов назывались банки «Империал», «Столичный», Кредобанк, а также ЛогоВАЗ, ЛУКойл, Газпром, ЮКОС и ряд других крупных банков и компаний).
Отдельный пакет предлагалось выделить на покупку инвесторами из стран СНГ, которые также принимают передачи первого канала, а затем провести эмиссию акций и сделать народ акционером. Свой проект Любимов просил рассмотреть Виктора Геращенко, возглавлявшего тогда Центробанк, министра топлива и энергетики Юрия Шафраника, министра информации и печати Михаила Полторанина и других заинтересованных лиц. Понимания у министров Любимов тогда не нашел: все были заняты борьбой с неверным президенту Верховным советом и Александром Руцким. К тому же попытка создать народное телевидение в сентябре 1993 года могла быть неверно истолкована «президентской командой», и предложивший это чиновник мог легко лишиться кресла. Об идее народного телевидения забыли.
Вновь вспомнили о ней весной 1994 года. К тому времени политические страсти улеглись: в конце 1993 года прошли выборы в Госдуму, которая в феврале 1994 объявила амнистию политическим узникам «Лефортово». В апреле был принят договор об общественном согласии. Именно в это время вновь началась работа над созданием народного телевидения. На этот раз народную идею на телевидении начал воплощать глава «ЛогоВАЗа» и Автомобильного всероссийского альянса Борис Березовский. Ему это удалось. Сам он объясняет свой успех просто: «я сделал это вовремя».
Новые хозяева
Первые шаги в телебизнесе Березовский сделал в конце 1993 — начале 1994 года, когда было создано рекламное агентство «ЛогоВАЗ-пресс». Чуть раньше он начал работать над проектом «народного автомобиля». Народное же телевидение, созданием которого Березовский занялся в марте, для него началось с угроз: его помощникам позвонили и посоветовали оставить в покое эту идею. Для убедительности к двери квартиры Березовского привязали ручную гранату РГД-5, которая по счастливой случайности не взорвалась. 7 июня 1994 года его вновь хотели убить, но от взрыва погиб шофер предпринимателя. За что его тогда взрывали, Березовский не знает (или не говорит), но не исключает, что это было связано с его деятельностью по созданию ОРТ. Это все равно не остановило энергичного предпринимателя: он сумел добиться того, что в ноябре президент подписал Указ о создании ОРТ.
Сам Борис Березовский свои заслуги оценивает скромно: по его словам, он «только согласовал интересы людей, которые принимали решения». Вне «Останкино» и внутри самого телевидения существовали течения, которые в конечном итоге привели к созданию общественного телевидения. О необходимости изменений на первом канале говорили в первую очередь независимые телекомпании — они, как заметил Березовский, «лучше других чувствовали ритм нового времени», и качество первого канала их не устраивало. С другой стороны, в 1994 году госсредств «Останкино» стало не хватать катастрофически: из требуемых 1,3 трлн руб. телекомпания получила 320 млрд. Нужно было искать мощную финансовую поддержку. Ее, по задумке Березовского, должны были оказать крупные коммерческие структуры, политические интересы которых не расходятся с интересами властей.
Состав учредителей, по словам Бориса Березовского, определялся так: ими должны были стать солидные компании, заинтересованные в создании нового телевидения и стабильных условий для развития бизнеса в России. Представлять их не имеет смысла — они известны давно. Не стоит и заострять внимание на том, что в феврале они создали в думе фракцию «Стабильность». Но стоит заметить, что многие из них до последнего момента не знали, что им придется давать деньги для создания на первом канале нового телевидения. Глава «Менатепа» Михаил Ходорковский, например, говорит (см. Ъ от 19 апреля), что Борис Березовский сообщил ему эту новость по телефону. Президент Столичного банка сбережений Александр Смоленский в интервью «Московским новостям» заявил, что Березовский просто пришел к нему, показал указ президента от 30 ноября 1994 года и сказал, что теперь его банк — акционер ОРТ. Не мог же Смоленский отказаться.
Тем не менее акционеры ОРТ нашли общий язык не сразу. Из состава учредителей вышел, например, Инкомбанк — с ним, как отметил Борис Березовский, договориться не удалось. Остальных, по его словам, «объединили государственные интересы». Разумный компромисс между государственным контролем над телевидением и финансированием первого канала со стороны коммерческих структур был найден. К тому же формальный контроль над телевидением со стороны государства сохранился: госструктуры имеют 51% пакета акций ОРТ. Правда, Борис Березовский не исключает того, что состав акционеров может меняться. Первые перемены уже налицо: из состава акционеров незадолго до начала вещания вышла «Ассоциация независимых телепроизводителей», в которую входили «ВиД», RenTV и ATV. Их место пока пустует. Березовский объясняет действия ассоциации так: они захотели быть свободными от обязательств — формально независимыми от руководства ОРТ.
Однако Борису Березовскому, создавая ОРТ, приходилось задуматься о том, чтобы были довольны не только учредители нового акционерного общества, но и те, кто раньше контролировал телебизнес. С независимыми телепроизводителями проблем не было. Недовольных сотрудников «Останкино» в крайнем случае можно было уволить (например, за взятки), тем более что дирекция гостелерадиокомпании идею создания ОРТ поддержало. Оставались рекламные агентства, точнее Preimer SV, которое по-прежнему контролировало рекламу на первом канале.
В поисках договоренностей
Пока Борис Березовский создавал ОРТ, размещением рекламы на первом канале стал заниматься консорциум рекламных агентств «Реклама холдинг», куда входили Premier SV, «Максима», «Остер», «ЛогоВАЗ-пресс», «ИнтерВИД», Video International и само «Останкино». Он был создан в июле 1994 года по инициативе Сергея Лисовского, фактически осуществлявшего руководство Premier SV, которое и играло в холдинге ведущую роль. Холдинг платил «Останкино» ежемесячно $8,6 млн. Вместе с тем Premier Film стал показывать на «Останкино» не только «мыльные оперы», но и вполне приличные художественные фильмы. Дневное эфир и ночное время с августа стала занимать телекомпания Global Media Service (GMS), которая расплачивалась с «Останкино» средствами, полученными от Premier SV за размещение рекламы. Таким образом, это агентство, формально оставаясь в стороне от деятельности GMS, фактически его контролировало. Активность Лисовского во второй половине 1994 года привела к тому, что больше всех времени на первом канале, по словам Александра Любимова, имели телекомпания «ВиД» и Premier. Понимая необходимость сотрудничества с ОРТ, Сергей Лисовский с декабря начал вести переговоры с Борисом Березовским.
Они продолжались несколько месяцев. За это время ситуация на рекламном рынке резко изменилась: в начале 1995 года начался спад. Глава агентства Video International Юрий Заполь связывает это с обвалом пирамид вроде «Хопра» или МММ, войной в Чечне, появлением президентских охранников у Мост-банка, слухами об отставке Олега Попцова и Бэллы Курковой и слиянии Московского телеканала с 2х2, а также возникновением ОРТ и запрещением рекламы табака и алкоголя. В целом ситуация на всех каналах, кроме шестого, по словам Заполя, была нестабильной, и крупные рекламодатели (такие, например, как Samsung, Adidas, компания «ВИКО») не рисковали начинать рекламные кампании. В итоге рекламные агентства продали в январе только половину из запланированного времени. Premier SV, по словам его президента Владимира Жечкова, потерял $2,5 млн. Агентства надеялись наверстать упущенное в феврале.
Но не получилось. На первом канале начал работать «Независимый информационно-рекламный альянс» (НИРА), выкупивший долю «Останкино» в «Рекламе холдинг». По словам Жечкова, НИРА стала переманивать клиентов за счет скидок за размещение рекламы, которые доходили до 80%. По версии людей, близких к телевизионному бизнесу, рекламные агентства, создавшие НИРА (»Аврора», «ИнтерВИД», «Видео Арт», «Контакт» и «Стронг»), предвидели конец рекламного бизнеса на первом канале и просто решили заработать за счет Premier SV. Другие источники предполагают, что одно из крупнейших рекламных агентств России разоряли сознательно.
Договориться с Березовским тем временем никак не удавалось. Последней попыткой найти общий язык с ОРТ можно назвать письмо 10 руководителей рекламных агентств Борису Березовскому. Они предложили ему создать при ОРТ структуру, аналогичную «Рекламе холдинг», 49% акций которой имело бы агентство Priemer SV, а остальной пакет распределялся бы между другими рекламными агентствами. Premier выделялся самый крупный пакет, так как все признавали, что без Лисовского, который лучше всех знал правила игры на «Останкино», рекламу на первом канале поставить было невозможно. В ответ через несколько дней руководство ОРТ объявило об отмене рекламы с 1 апреля. Рекламный бизнес на первом канале кончился.
Для многих руководителей рекламных агентств это решение показалось необдуманным. Однако Борис Березовский утверждает, что он все продумал и осмыслил, а все учредители ОРТ его поддержали (Александр Любимов, однако, утверждает, что это не так). Причины, по его словам, были следующие. «Во-первых, — отметил Березовский, — надо разобраться, кого следует рекламировать и почему. Например, реклама инвестиционных фондов, предлагающих гражданам России поиграть в лотерею, в которой в конечном итоге почти все проиграют, просто безнравственна». Вторая причина — финансовая. Руководителей ОРТ не устраивал тот факт, что агентства скупали время по одной цене, а продавали по другой — по всей видимости, они захотели заняться этим сами. Именно поэтому Лисовский, предлагавший ОРТ заплатить $120 млн, получил отставку — учредители ОРТ захотели $170 млн. Как предполагают сотрудники коммерческой службы «Останкино», банкиры получили эту сумму так: умножили стоимость рекламного времени на его количество. Представители рекламных агентств в связи с этим отмечают, что столько денег «Реклама холдинг» получала только тогда, когда по «Останкино» через каждые 10 минут показывали рекламные ролики МММ. Они уверены, что сверхдоходов реклама приносить уже не будет — это время прошло.
Тем не менее и после того, как решение о приостановлении рекламы было обнародовано, рекламные агентства не оставили надежды на то, что договоренность с ОРТ все-таки будет достигнута. Переговоры между Лисовским и руководством ОРТ продолжались. Их прервало убийство Владислава Листьева.
Милиция напала на след
Говоря о версиях убийства первого гендиректора ОРТ, все представители телевизионного и рекламного бизнеса, а также руководства ОРТ, с которыми удалось пообщаться корреспонденту «Коммерсанта», уверены, что «в этом замешана большая политика». Борис Березовский, например, отмечает, что убивать Листьева тем, кто преследовал на «Останкино» финансовые интересы, просто не имело смысла. Листьев отвечал в ОРТ за вещание, и никаких денежных вопросов не решал. «Да и человек-то, — говорит Березовский, — он был небогатый. У настоящих телемагнатов денег было куда больше». У Березовского и других членов совета директоров ОРТ вызвало недоумение попытка правоохранительных органов разработать версию о их причастности к убийству. Они стали требовать у учредителей уставные документы и долго пытались выяснить у директора ИТАР-ТАСС Виталия Игнатенко, «на каком основании учреждено информагентство». Возмущенные акционеры, по словам Бориса Березовского, обратились за помощью к Виктору Черномырдину.
От учредителей после этого отстали, зато начали проверять рекламные агентства, представители которых также в один голос заговорили о том, что убивать Листьева им было ни к чему. Тогда следственная бригада во всеуслышание объявила, что «рекламная версия» ею не отрабатывается, но сотрудники московского управления по экономической преступности продолжают проверять финансово-хозяйственную деятельность рекламных агентств до сих пор. Им помогает налоговая инспекция, проверка которой не коснулась пока только Preimer SV: их проверили накануне убийства Листьева.
Другими успехами следственная бригада похвастаться до последнего времени не могла. Однако в конце прошлой недели в интервью Ъ и. о. генпрокурора Алексей Ильюшенко сообщил, что подозреваемый в убийстве Листьева уже задержан. «Московский комсомолец» 21 апреля уточнил, что подозреваемый — казачий атаман Михаил Филинов.
Как выяснил корреспондент Ъ, речь идет о верховном атамане «Казачьего братства» Михаиле Филине, арестованном 23 марта в Дмитрове. Подробности его ареста, по словам представителей братства, таковы. В тот день казаки, охраняющие дом атамана, увидели на улице пьяного мужчину, «находящегося в непосредственной близости от охраняемого объекта». Когда его попросили отойти, он ответил, что живет неподалеку, а потом показал пистолет и удостоверение милиционера. Тогда Филин приказал отвести его в прокуратуру и сопроводил туда милиционера лично.
Из здания прокуратуры Филин вышел в наручниках. Сначала его обвинили в хулиганстве. Поводом для этого послужила драка, которую в апреле 1994 года на дмитровском рынке устроили азербайджанцы. Потом ему сказали, что он похитил человека — имелся ввиду пьяный милиционер. Через несколько недель сотрудники следственного управления ГУВД Московской области посоветовали ему добровольно признаться в убийстве Владислава Листьева. Филин ответил им, что Листьева он убить не мог, так как в это время находился в Минске, что подтверждено документально. Тогда ему объяснили, что он все организовал, с чем Филин также не согласился.
Комментируя эти факты, соратники Филина по казачьему братству отмечают, что обвинения, предъявленные их верховному атаману, сфабрикованы. Подтверждением этому служат те факты, что двоих из его сподручных сотрудники подмосковного РУОП сделали инвалидами, выбивая из них показания на Филина. В то же время Борис Уваров, возглавляющий следственную бригаду Генпрокуратуры, заявил корреспонденту Ъ, что никаких подозреваемых в деле об убийстве Листьева пока нет, а о Филине узнал только из газет. Не исключено, что расследование этого дела будет закрыто «в установленные законом сроки» — через полтора года — «за отсутствием лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых». За это время правоохранительные органы успеют собрать материал о коммерческой деятельности телекомпаний, рекламных агентств и учредителей ОРТ, который ляжет «на полку».
Туманное будущее общественного телевидения
Перспективы Общественного российского телевидения, по мнению представителей некоторых телекомпаний, столь же туманны, как и у следствия по делу об убийстве Листьева. Связано это с тем, что у руководителей ОРТ, если верить Михаилу Ходорковскому, до сих нет никакой программы развития. По крайней мере, в первые два года их совместные расходы по содержанию ОРТ составят примерно $250 млн. Когда будет прибыль, будет ли она вообще и откуда появится — на ОРТ никто не знает. Кстати, одна коммерческая структура от вступления в учредители ОРТ отказалась, так как никто не представил ей ни бизнес-план, ни концепцию вещания. Надежды на рекламу, скорее всего, не оправдаются. Тем более, что Березовский признается, что никакой концепции размещения рекламы у ОРТ до сих пор нет. Надеяться на то, что ОРТ начнет торговать своими программами, также не приходится.
Вместе с тем учредители ОРТ открыто заявляют, что прибыль они все-таки получат, на политические дивиденды они не рассчитывали: создавая общественное телевидение, они, по словам Бориса Березовского, «выразили общую волю к политическому согласию». Корреспонденту Ъ он сказал, что ОРТ будет покупать у независимых телекомпаний то, что ему предложат, и никаких материалов заказывать не собирается. Однако Ъ располагает сведениями, что уже после выхода ОРТ в эфир продолжались переговоры между Березовским и президентом «ВиДа» Александром Любимовым. Березовский настаивал на том, чтобы Любимов вел на первом канале в воскресенье вечером передачу «Один на один», которая представлялась ему как интервью недели с каким-нибудь политиком. «Естественно, — отмечал Любимов, — с Зюгановым или Анпиловым мне поговорить не дадут. Сначала я буду делать то, что хочу, а потом у меня купят то, что скажут». Сопротивлялся Любимов долго — «я выпил у них весь бурбон, но они меня так и не уговорили». Он также заявлял, что Березовский плохо себе представляет, с кем имеет дело: «меня закрывали несколько раз, но все равно не сломали». Однако программу «Один на один», представляющую итоговое интервью недели, ведет сейчас Александр Любимов. По всей видимости Борис Березовский убедил его в том, что «ВиДу» так же нужна стабильность в обществе, как и акционерам ОРТ.
Близкие к телебизнесу люди в то же время не исключают, что у учредителей общественного телевидения есть шанс и заработать на ОРТ. Сделать это можно несколькими путями. Например, через несколько месяцев перерегистрировать ОРТ в открытое акционерное общество и провести эмиссию акций, то есть пойти по пути AVVA (благо, опыт такой работы у Бориса Березовского уже есть). Вместе с тем некоторые учредители ОРТ, активно занимающиеся внешнеэкономической деятельностью (например, Национальный фонд спорта или «Менатеп»), могут обратиться к правительству или президенту с просьбой предоставить им льготы. Спортсменам это необходимо, чтобы беспошлинно ввозить в страну пиво и водку, а «Менатепу» — чтобы продолжить выгодную для него сделку «нефть — сахар», которой он занимается в течение нескольких лет. Главным доводом для предоставления таких льгот станет, например, нехватка средств для поддержки государственных интересов на первом канале. Фонд спорта уже проявляет беспокойство: его представитель на заседании совета ОРТ, по словам одного из бывших его членов, поинтересовался у Анатолия Чубайса, «кто будет отвечать за бабки».
Но это только предположения. Пока руководство ОРТ отвечает на обвинения оппонентов из Госдумы о том, что общественное телевидение не нужно, а если и нужно, то не в таком виде, а программы ОРТ продолжают выходить в эфир.
