Сергей Кургинян называет себя «предпринимателем средней руки», и «в переломные исторические моменты» он всегда появляется, чтобы «исполнить свою общественную функцию». После зимней войны митингов пропала необходимость в его участии в программе «Исторический процесс», и теперь политконсультант решил$CUT$ сосредоточиться на создании масштабного общественного движения. Кургинян считает, что смог самостоятельно вывести на митинги зимой десятки тысяч человек, очевидно, имея в виду митинг на Поклонной горе. После этого успеха он решил продолжить свою политическую деятельность.

– Этот проект исчерпан, я сказал об этом уже в конце декабря. К сожалению, передачи слишком напоминали политические ток-шоу. Во-вторых, вообще, возникла новая ситуация в стране после всех этих Болотных и Сахарова, а мое присутствие в проекте означало бы такую дурную бесконечность. А я совершенно не хочу участвовать в шоу, для меня это была определенная общественная задача, и я считаю, что я ее выполнил, и я сказал, что дальше ее выполнять не собираюсь.

Кроме того, я уже сказал, что нельзя одновременно собирать многотысячные митинги и находиться в статусе ведущего. У меня возник другой род деятельности, который довольно сильно отличается от всего того, что я делал до сих пор. Поскольку я всегда презирал шоу, я прекрасно понимал, что мое возвращение в эту программу означает придание ей статуса шоу. А я категорически этого не хочу, это для меня полностью девальвирует все, что я делал до этого.

– Все последние передачи на злобу дня уже не были никаким «Историческим процессом», это были просто конфликтные передачи против Болотной и Сахарова. Ее можно было вести, пока шла война митингов, а дальше она должна вернуться в лоно шоу, а я не шоумен, для меня это все абсолютно серьезно.

– Я чувствую, что выполнил свой исторический долг. Победитель, не победитель – да, все понимают, что я победил. Как я побеждал в десятках передач, я победил в том, что считал нужным, я показал, что действует это большинство, что если бы оно в 1991 году вышло на улицы, то был бы Советский Союз. То, что его удалось вывести в 2012-м, для меня это, конечно, победа. Это совсем не та победа, которой я хотел, о которой я мечтаю, но это лучше, чем то, что произошло бы без этого. Я выполнил свой исторический долг. И я буду выполнять его дальше, мне помогли в этом тысячи и тысячи людей, которые ждут, что я буду заниматься тем, чему они себя посвятили. Я их никогда не предам, я буду заниматься этим и дальше. Возможно, какое-то другое телевидение и будет происходить, но это должно быть другое телевидение, потому что чтобы разговаривать с обществом дальше, нужны другие инструменты. «Исторический процесс» перестал быть инструментом после Болотной и Сахарова. А для меня моя персона и моя физиономия на телевидении абсолютно не самозначимы. Я стремлюсь к чему-то большему, статус телеведущего никогда меня не грел. Я считал, что я выполняю некую общественную миссию, я ее выполнил на определенном этапе, а теперь у меня другая миссия. Я делаю шаг вперед, в неизвестность, в будущее. А всякая попытка остаться в этом процессе полностью девальвировала бы все, что я делал до этого.

– Прежде всего, я создаю очень крупную общественную организацию, моя миссия – создать левопатриотическое движение в России.

– Нет, это все сказки. Даже я не могу сказать, что у меня к государству какие-то счеты, потому что счеты могут быть к тому, от кого ты что-то ждал. А я просто выполнял свою общественную функцию. Не первый раз на определенных острых моментах истории делаю то, что считаю нужным. Я от государства ничего никогда не ждал, и не жду.

– Нет, никогда не оплачивалась, и не будет оплачиваться. Я достаточно известный политический консультант. Это другой разговор, но это не имеет никакого отношения к государству

– Я работаю только на себя, а, точнее говоря, на те тысячи и тысячи людей, которые мне поверили. Для вас наверное, прозвучит как пафос, но я работаю на страну, это мой главный клиент. Для меня это – способ жить, для меня это весело, а по-другому – скучно.

– А что, я жил, что ли, на зарплату? На зарплату ведущего? Я довольно крупный политический консультант, у меня совсем другие доходы. Я никогда не жил на зарплату ведущего, я не был наемным ведущим. Я предприниматель средней руки. Но я не наемный работник.

– А зачем мне с телевизионными начальниками ссориться? – близко я ни с кем не поссорился.

– Я объяснил им мои мотивы, и они их приняли: нельзя одновременно заниматься политикой и крутиться в карусели со Сванидзе. А я ни с кем не поссорился, у меня самые теплые чувства ко всем ним.