Александру Васильевичу Маслякову вот-вот придется отмечать солидную дату — 40 лет на телевидении. Придется — потому что сам телеюбиляр ничего «такого» не хочет, зато хотят все остальные. «АиФ» вот захотел — и пригласил легендарного телеведущего КВН в гости к главному редактору Николаю Зятькову.
— Александр Васильевич, порой удивляешься, насколько профессионально ваши ребята выступают. Что за этим стоит — десятки репетиций, выступления под фонограммы или просто в командах работают настоящие певцы и актеры?
— Во-первых, в КВН очень много ребят-«самородков». Во-вторых, многие из кавээнщиков имеют музыкальное образование. В-третьих, качественной музыки в сегодняшнем КВН вообще гораздо больше в отличие от КВН 40-летней давности, потому что сейчас ее и в «обыкновенной жизни» больше. Под фонограмму у нас никто не поет, в компьютере — только аккомпанемент. Ребята поют «вживую»! Еще нас любят спрашивать, кто для КВН тексты пишет…
— И кто же? Неужели Жванецкий? Арканов?
— Да никогда в жизни Михаил Михайлович Жванецкий ни одному, даже одесскому кавээнщику не написал ничего. Он, Жванецкий, совершенно другой, у него абсолютно другое мышление. Наша КВН-самодеятельность не знаю по каким законам мыслит, до сих пор не берусь это определить. Но кавээнщики и поют, и пишут сами, причем играющие команды задрали для себя так высоко творческую планку, что между начинающими командами и старожилами высшей лиги иногда ощутимый разрыв, что, впрочем, вполне естественно.
Любительский спорт
— Вспоминаю, как в СССР всегда говорили, что у нас только любительский спорт, хотя на самом деле он был профессиональным…
— КВН — «любительский спорт». Для 99,9% ребят, которые играют в КВН, это только игра. Что касается «спорта профессионального»… Сейчас много телевизионных каналов, много желающих обзавестись «своими собственными» кавээнщиками, вот ребят и разбирают. Я всегда говорил «профессиональным» кавээнщикам: «Когда ты стоишь в линеечке, на игре, рядом со своими товарищами, ты — звезда. А когда ты выкатился один в какой-то передаче, с тебя совсем другой спрос». И, на мой взгляд, многие из бывших кавээнщиков, которые пустились в самостоятельное плавание, без своей команды проигрывают.
— Когда у нас были советские республики, всегда было видно, какие силы брошены на «снаряжение» той или иной команды… А как сейчас, «Четырем татаринам», например, не помогает пятый — Шаймиев?
— Он-то помогает «Четырем татаринам», дал им здание, клуб организовали. Но таких руководителей городов или республик немного, и у команд возникают сложности. Если в 60-х профком института мог отправить команду КВН из города N в Москву (у них денег на это хватало), то сейчас не то что из Владивостока, из Саратова к нам трудно приехать! Хорошо, если местный мэр любит игру, понимает, что кавээнщики — это лицо города, а если нет? Приходится искать спонсоров, любящих КВН.
— Многие ваши шутки касаются не только жизни молодежи, студенчества, любви, но и наших политических деятелей…
— Беру ли я на себя смелость решить, смешны ли шутки про политика N?
— Да! Вы звоните гендиректору Первого канала Константину Эрнсту…
— Константин Львович чаще всего сидит в жюри в этот момент и не может со мной говорить по телефону. Да никому я не звоню! Я всегда говорил, что в КВН все можно, если это не зло, не пошло, если нет грязи, если это не шутка, которая может обидеть человека.
— Есть какая-то тенденция в современном юморе?
— Тенденция — как за окошком: как живем, так и шутим. Когда началась перестройка и когда были митинги на улицах, в КВН политика была главной. Почему сейчас музыки много появилось? Потому что в жизни стало больше музыки. Каждый год появляются новые команды и шутят про то, что именно сейчас важно, поэтому зрителям с ними интересно. Ну и мне, я же тоже из этой жизни: из сегодняшней, из вчерашней, дай бог, и из завтрашней.
— Современный КВН часто упрекают в том, что в нем осталось мало импровизации…
— Нет, ну есть же и конкурс капитанов, и разминка, и шутки, которые рождаются прямо в эфире. Просто существует легенда о том, что в «том самом» КВН в 60-х были сплошь импровизации. Враки, этого не было. Просто мы сидели у экранов молодые, и, как бы оттуда ни пошутили, нам казалось все это таким смелым и смешным. Сейчас все по-другому, сейчас гораздо труднее шутить. Потому что все можно.
«Я не рубаха-парень»
— Комики в жизни зачастую очень сухие и пресные люди, как ни странно. Вы веселый человек?
— В меру. Я не рубаха-парень, за столом совершенно не заводила. Люблю послушать шутки, могу напрячься и рассказать анекдот, но с большим трудом их вспоминаю, нужны какие-то вспомогательные ассоциации.
— Вот вы говорите «возраст, возраст»… А вам нужно премию, нет, орден выдать от зрителей за то, что вы время останавливаете.
— Ощущаю себя Кашпировским каким-то…
— Нет, ну потому что включаешь телевизор, а там — все такой же Александр Масляков, как в твоей молодости, и ты как бы молодой…
— Ну это просто делается… Главное — чтобы тебя снимали суперпрофессионалы, как у нас в передаче… А если серьезно, причина моей «сохранности» в том, что мне до сих пор с КВН интересно. Меня все время спрашивают: «Господи, ну неужели до сих пор не надоела их возня?» Нет, не надоела, потому что они все время другие. По-другому с тобой разговаривают, мозги по-другому работают — каждый год все по-новому.
— Но все-таки секреты сохранения облика есть?
— «Жрать» нужно меньше.
— Девочки молодые не подзаряжают?
— Конечно, я могу по привычке скомандовать девушкам: «А-ну ка!», но не факт, что они отзовутся на мой призыв, это ж вам не тридцать лет назад.
— А какие есть увлечения?
— Увлечение одно — лежать на диване и читать книжки. Жена иронизирует: «Зачем ты все это читаешь, ты ж наверняка не можешь всего этого запомнить…» А мне нравится.
