9 февраля 2002 г. В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Кирилл Набутов, телеведущий. Эфир ведет Ксения Ларина.

Ксения Ларина (КЛ): У нас в студии Кирилл Набутов, телеведущий, журналист, хозяин целого предприятия телевизионного под названием «Адамово яблоко». Здравствуйте, Кирилл, доброе утро.

Кирилл Набутов (КН): Доброе утро, Ксения, если оно действительно доброе. <...>

КЛ: Дорогие друзья, я призываю вас присылать ваши вопросы нашему гостю на пейджер. Кирилл Набутов ждет ваших вопросов, и они уже есть, причем вопросы все связаны с вашим местом работы — ТВ-6, НТВ, ОРТ. Тут разные мелькают аббревиатуры.

Но, учитывая, что мы с вами встречаемся в знаменательный день — открылись Зимние Олимпийские игры, — я бы хотела наш разговор начать с этого. Поскольку вот мы с вами до начала программы говорили, что ваш голос, конечно, ассоциируется с таким крупными спортивными соревнованиями. И так странно, что вы не там. Я думала, что это такой наркотик, который затягивает. Думала, наверное, Набутов все бросит вообще, и уедет все равно туда, в Америку, на Олимпийские игры.

КН: Угу, но когда все бросишь, потом это все трудно поднять.

КЛ: Ну, так что же, почему вот вы не там?

КН: А я скажу все как есть, все начистоту. Мне нечего особенно скрывать. Я не очень хотел ехать, честно говоря, на эту Олимпиаду. Почему? Да, конечно, Олимпиада эта клевая, это классно, это интересно, но когда ты попадаешь туда не первый раз, а десятый, то ты уже приблизительно представляешь себе, что происходит. Главное, представляешь себе, какой объем пахоты там существует. А поскольку все-таки у нас там телевидение не в американском смысле денег, которые американцы вкладывают в олимпийские трансляции, телепоказы, то и бригада едет не очень большая, и, соответственно, перегрузка на каждого ложится изрядная. Олимпиады ты там не видишь. Я сейчас с наслаждением жду, что я наконец-то, первый раз с 88-го года посмотрю Зимние Олимпийские игры по телевизору в полном объеме. И там действительно пахать приходится часов по 18 ты на ногах. А бывает, и по 20. Особенно, когда перепад по времени 10 часов, все смещено, нужно ночью там работать, и так далее. Очень устаешь. Поскольку я не сотрудник РТР или ОРТ, я не могу это считать своей основной работой, для меня это отпуск за свой счет по основному месту. Вы сказали в компании «Адамово яблоко» я должен взять отпуск за свой счет. Я должен сначала сделать задел, перенапрягаясь, потом уехать, потом вернуться, дырки латать. Все это достаточно напружно. А с другой стороны, как я понял, на телеканале РТР посчитали, что как бы Набутов там лицом на НТВ, а потом на ТВ-6 был, в связи с тем, что наши проекты были там. Ну, чего, пускай он работает на этих каналах. Во всяком случае, я не разговаривал ни с кем из первых лиц РТР, но мне передали, что есть такая позиция. То есть, не было никаких ссор, скандалов, никто не рвал отношений. Ну, так сложилось, что вот сейчас Набутов не поехал. Ну, господи, ну поехали другие ребята, хорошие.

КЛ: И тем не менее, ваши ощущения, ваш прогноз на Олимпийские игры, если можно сейчас сказать?

КН: А вы знаете, я не знаю, тут еще так все закрутилось, и поскольку я не собирался ехать, я особенно не отслеживал ситуацию. Но то, что мы заберем то, что должны забрать, скажем, в лыжах и в фигурном катании, да. Меня больше всего хоккей, потому что никто не представляет, что это за команда, такая виртуальная команда, миф, российская команда без русских. Ну, то есть, они все русские, россияне, но только все там, в Америке. Мне просто интересно, что получится у Фетисова. Как всегда, естественно, начались скандалы допинговые. Это уже стало хорошей, доброй традицией на лыжных соревнованиях иметь допинговые скандалы. В прошлом году финны погорели все, теперь, к сожалению, наши начали гореть. Правда, не правда, праведно дисквалифицировали одну лыжницу, неправильно...

КЛ: Бедненькая, там так жалко...

КН: Бедненькую, или не очень бедненькую. Точно не знаю, какие сейчас гонорары.

КЛ: Весь город переживает там за нее.

КН: Да, но тем не менее, это напряженка. Но то, что у нас будут медали, это 100% должны быть. Особенно в женских лыжах.

КЛ: Ну, много будет? Или будет провальная Олимпиада?

КН: Ну, все относительно.

КЛ: Относительно.

КН: Да.

КЛ: Хорошо, будем смотреть все равно, хотя и без комментариев Кирилла Набутова. Увы, увы, увы!

КН: Ну, ладно, не заставляйте меня краснеть, ничего страшного.

КЛ: Зато есть «Последний бифштекс», как выяснилось. Было «За стеклом». Вот то, что касается всего этого реального телевидения, насколько вам самому было это интересно, Кирилл?

КН: Не хочу кривить душой, если бы было не интересно, я не стал бы в этом участвовать. Некоторые думают, что это как бы все мое. Я имею ввиду проект последний, в смысле «За стеклом». Это не все мое, но я там был ведущим, и остаюсь ведущим этого ток-шоу субботнего. Если б не было интересно, не стал бы. Я понимал, какие есть подводные камни, я понимал, что найдется кто-то, кто будет говорить: «куда ты вляпался, ты старый человек, тебе уже нужно готовиться к внукам, иди почитай книжку, куда ты полез, старый дурак». Но было интересно попробовать, в том числе и посмотреть, какая будет реакция в обществе.

КЛ: Ну, а что про людей вы узнали нового? Про этих людей, вот поколение, которое достаточно далеко, вот вы сами сейчас признаете, от вас. Вы, все-таки, человек уже в возрасте.

КН: Спасибо, люблю честных женщин, которые говорят, что я...

КЛ: Вы там пытались, конечно, с ними заигрывать, я вот скажу честно, мы здесь обсуждали ваше поведение вслух.

КН: Да? Кокет, гром-кокет?

КЛ: Да, да, пытался Набутов заигрывать, выучил целый вообще словарь жаргонизмов.

КН: Нет, на самом деле, у меня засоренная речь в жизни, я легко оперирую нехорошими словами, жаргонными.

КЛ: Серьезно? Да? Ну, они такие все, сегодняшние, не устаревшие. Все-таки, в ваше время были другие жаргонизмы, наверное. Когда вам было лет 15, да?

КН: В наше время были другие слова, но основной пласт великого русского языка, он один во все времена.

КЛ: Ну, расскажите, пожалуйста, что это за люди? Что это за люди, которым сейчас 20 лет?

КН: А вот вы знаете, мы просто если начнем сейчас философствовать, то к 9-ти вечера не закончим. Я не хотел бы так уж сильно погружаться в философию этого проекта «За стеклом», и всего этого реального телевидения.

Мне кажется, что для многих — вот многие почувствовали пощечину: вот как бы мы культурные, духовные граждане, а нам показывают таких нехороших молодых людей, которые... Потому что просто люди увидели вот нормальные, маленькие, поскольку всего 6 человек, ну все-таки, срез современной молодежи. Вот это такие люди. Их никто специально не тренировал, никто специально не выращивал нигде. Вот они прошли через какое-то количество тестов, голосований, и вот они попали туда. Это обыкновенные люди. И стало понятно, вот как в условиях замкнутого пространства, замкнутого общения, личность человека себя ведет в течение месяца.

КЛ: Как она заиграет всеми гранями.

КН: Как она заиграет всеми гранями, заговорит всеми словами, и так далее.

В этом смысле мне это интереснее было, скажу честно, чем, скажем, великолепно сделанный, очень красиво снятый, срежиссированный, классно обстроенный «Последний герой». Потому что я смотрю «Последний герой», и вижу — ну да, это то, да не то. Это «Форт Баярд» очень красивый. Я вижу, как они идут через джунгли, и их жижи всплывает крокодил. Но я знаю, что это не крокодил, через которого они переступают, что этот крокодил снят отдельно, и потом вмонтирован для того, чтобы создать эффект опасности. И это сразу делает для меня, ну, как бы кино. А здесь это все-таки в такой как бы примитивности, вот камеру включили, они там о чем-то разговаривают, что-то ругаются, еще что-то делают. В этом было какое-то наблюдение за жизнью.

КЛ: Вас не раздражали люди вот эти? Не хотелось вам сказать: «господи, откуда вы такие? Я в ваше время...»

КН: Нет, это гордыня, это гордыня и высокомерие. Во-первых, я не помню, какой я был в их время.

КЛ: Ну, конечно же, лучше были!

КН: Ну, конечно! Знаете, когда внук спрашивает у дедушки: «дедушка, когда жизнь лучше была, сейчас или 30 лет назад?» Тот подумал, и говорит: «внучек, 30 лет назад жизнь лучше была». «А почему, дедушка?» — «Бабы были моложе». Вот, поэтому, я не хочу, это высокомерно будет и нечестно говорить, что, вот, они такие плохие, а мы такие хорошие.

КЛ: Ну, можно как-то обобщить, все-таки? Я понимаю, что трудно, это все конкретные люди, но вот для вас вы что-то такое поняли про это поколение, что вас там расстроило, разочаровало, или наоборот, удивило, скажем так, в позитивном смысле? Они другие, скажите?

КН: Ну, любое поколение следующее отличается от предыдущего. Они другие хотя бы потому, что они уже повзрослели за последние 10 лет, когда на них не давил идеологический пресс, давивший, скажем, на мое поколение. Не было комсомола, пионеров, нам не нужно было ходить строем, играть в «Зарницу».

КЛ: То есть, в этом смысле у них все впереди как раз.

КН: Может быть, судя по некоторым предложениям сдавать нормы ГТО, и делать производственную гимнастику, может быть и такое впереди, к сожалению. Во всяком случае, конечно, у них другие взгляды на жизнь, они более расслаблены, они более циничны, безусловно, или по-другому циничны, скажем так. Потому что в нашем поколении тоже было цинизма. Все всё видели, все всё понимали, и делали вид, что все за, а на самом деле, как бы были не за.

КЛ: Да.

КН: Они более отвязны, я извиняюсь, вам не нравится современный молодежный слэнг.

КЛ: Нет, когда они это говорят, это нормально.

КН: Но это действительно так. Ну, отвязные такие, понимаете, отвязные. Вот, и меня не удивило, например, что мальчик Денис, знаете, такой enfant terrible 2001-го года, он киданул их всех на бабки. Все видите как, возвращаемся к русскому языку. И решил ни с кем не делиться и так далее. Но он искренне продемонстрировал свою сущность, ну, кидала он в жизни, ну кидала, мелкий разводила. Поэтому был один случай в прямом эфире, когда я на него «наехал» — извините, опять другого слова нет, — как бы напал, вот...

КЛ: Это не было режиссерской находкой?

КН: Это была мысль, которая пришла мне в голову мгновенно, прямо там, потому что режиссуры никакой нет. Вы видели эту историю?

КЛ: Да, да, да.

КН: Я потом читал интернет про себя, форум, с наслаждением, неделю. Где поклонники этого Дениса из меня сделали просто...

КЛ: Угу, последний бифштекс.

КН: Абсолютно, уже тухлый причем. Я просто напал на него его методами. Как бы такого дешевого бранья на понт и развода.

КЛ: И он испугался, бедненький.

КН: И он поплыл сразу. Мне сразу стало понятно многое. Но с другой стороны, я открою вам маленький секрет, честно скажу, вот все-таки нужно поддерживать интерес у зрителя. Ну, все-таки, это профессия. Уж, если ты работаешь на телевидении, ты должен работать на интерес зрителя. Я презираю людей, которые говорят, я делаю антителевидение, я делаю телевидение, мне наплевать на зрителя, и так далее. Ничего не наплевать, зритель потребляет телевизионную картину. Все равно, что говорить продукты в магазине, и говорить, мне плевать на покупателей. И нужно было, чтобы сохранялся какой-то драматургический интерес. Потому что уж было слишком видно, остались два парня, и две девушки. И было видно, что один из парней ну как-то более-менее нормальный, а второй вот уж совсем нехороший, невоспитанный и такой нехороший, Денис. И нужно было как-то создать к нему дополнительный интерес. А как? Сказать он хороший? Никто не поверит. Сказать умный, никто не поверит, сказать интеллигентный, никто Как? Я вспомнил прямо, произошло мгновенно, что у нас очень всегда жалеют незаслуженно обиженных, именно незаслуженно обиженных. И я попробовал просто так, чересчур его давануть. Как бы обидеть.

КЛ: Так растерялся, так жалко.

КН: Старый, толстый дядечка обижает...

КЛ: Малолетку.

КН: Юного красавца. Ну, что, он беспомощный, ничего не может сделать. И после этого рейтинг его популярности пошел вверх, и в результате, он победил. После чего я ему сказал, в конце, говорю, половину пришли приза мне. Он испугался, что я отберу.

КЛ: Мы сейчас ответим на ваши вопросы. Кирилл, конечно же, очень много вопросов, связанных с ситуацией вокруг уже отсутствующего Шестого канала, на Шестом канале. Вопрос о вашей работе — «где вы будете работать?». Вопрос, связанный с ОРТ — «правда ли, что вы будете работать на ОРТ?». Может быть, что-нибудь по этому поводу скажете?

КН: Я не работал на ТВ-6, как не работал на НТВ. А так все время работаю в компании «Адамово яблоко», продюсерской. И я думаю, что на данный момент, по крайней мере, вопроса о том, будешь ты работать на ОРТ или ты работал на ТВ-6, — пока такого вопроса нет. Мы стараемся работать на этом рынке. Он нравится или не нравится, но рынок СМИ и телевидения, видео- и телепрограмм.

Да, у нас завтра выходит документальный фильм — по-моему, завтра, в 6 часов вечера, выходит документальный фильм на ОРТ, посвященный фантастической и немыслимой судьбе фигуристки Лены Бережной, которая начнет выступать сегодня на Олимпийских играх, в парном катании с Сихуралидзе Антоном. Это такая человеческая история, там звучит мой голос за кадром.

КЛ: Почему вы именно ее выбрали в качестве героини?

КН: А у нас не было специальной задачи сделать фильм про спорт.

КЛ: Это не «Женские истории»?

КН: Нет, это совсем не «Женские истории». Это человеческая история, которая началась с того, как 18-летней девочке на тренировке партнер во время параллельного вращения отрабатывавшегося пробил коньком висок. И конек вошел фактически в ткань головного мозга. И она потеряла речь. И дальше началась ее совершенно другая жизнь.

Мы не ставили себе задачу обязательно сделать документальный фильм про спорт. Просто у нас вот так сложилось, что у нас был этот материал — как бы, мы общались с Леной. И я позвонил на ОРТ Олегу Вольнову, главному продюсеру общественно-политических программ, и сказал — вот, есть такая история, может быть, она заинтересует перед Олимпиадой. Он сказал — да. Вот и все.

Здесь нет никаких, знаете, тонких интриг, тайн мадридского двора, «Набутов там перешел с ТВ-6, его перекупили за большие бабки; крысы бегут с тонущего корабля ТВ-6, первые подонки уже побежали...» и так далее. У меня прекрасные отношения с моими коллегами на ТВ-6, но поскольку мы независимые...

КЛ: Ну, вы ж понимаете, от вас все время будут требовать ответ на вопрос «с кем вы, мастера культуры?» С кем вы, Кирилл Набутов? Понимаете, вы должны будете как-то на это отвечать.

КН: Стараемся быть с порядочными людьми, и стараемся оставаться порядочными людьми. Трудно оставаться порядочными людьми время от времени, но мы стараемся — во всяком случае, стараемся откровенно и честно работать. Мое лицо было законтрактовано ТВ-6. Оно появлялось, скажем, в передаче «Один день», допустим, или в передаче «За стеклом», ток-шоу. И оно не появлялось на других каналах. Но это не значит, что наша компания не может производить что-то для других каналов. Во всяком случае, это честно.

КЛ: Губернатор Петербурга вчера, по-моему, уже даже изъявил желание тоже побороться за Шестую кнопку, предложил, чтобы питерский канал занял это место. Как вы к этому относитесь как ленинградец?

КН: Я знаю, что «Эхо Москвы» слушают в Ленинграде, я даже там пару раз выступал — в Петербурге. Я очень сложно к этому отношусь, потому что я когда-то работал на ленинградском телевидении, в эпоху его расцвета мнимого. Почему мнимого? Потому что весь рассвет составлял несколько человек, несколько телепрограмм.

КЛ: «Пятое колесо», «Тихий дом».

КН: «Пятое колесо» — скажем, Куркова. Внутри это был Шолохов, с «Тихим домом», Невзоров с «600 секундами», Максимовы, ну, и вот «Адамово яблоко». Пожалуй, и все, что было. Сегодня это совершенно другое телевидение, плохое, невыстроенное. Ленинградцы со мной согласятся. При том, что в общем там работают неглупые люди. Телевидение, которое хорошо выполняет задачу — хвалить Владимира Яковлева. Я к нему хорошо отношусь, но телевидение нельзя построить только на том, что все время хвалить городскую власть. Это первое — то есть, оно не конкурентоспособно сегодня.

Второе, кто будет платить? Конкурировать с ОРТ? За чьи средства? Пока я не услышу ответ на этот вопрос, я не могу это обсуждать. Вот и все.

КЛ: Сейчас в Москве Союз правых сил устроил большую конференцию, посвященную свободе слова, по-моему, называется «Власть прессы и пресс власти». Насколько актуальна эта тема сегодня для вас, как для журналиста?

КН: Какие вы с утра вопросы-то задаете!

КЛ: Ну, раз уж вы здесь, я не могу про это не поговорить.

КН: С утра трудно задавать себе вопрос, насколько актуальна для тебя тема свободы слова как для журналиста, в 10 утра в субботу.

КЛ: Ну, вот для вас лично? Не надо, сейчас время уже 11.40, время ланча уже наступает, уже можно проснуться.

КН: Это вы говорите, что у меня жаргонизмы — там, понимаете, «кинуть на бабки»! «Время ланча»...

КЛ: Вопрос этот я задала совершенно неожиданно, я вам клянусь. Просто жалко, что вы по этому поводу ничего не скажете. Скажите.

КН: Проблема свободы слова очень актуальна.

КЛ: Для вас лично?

КН: В определенной степени. Я все-таки не политический журналист, мне меньше приходится с этим сталкиваться.

КЛ: Вы журналист, бросьте!

КН: Да, я журналист. Проблема [свободы] слова, боюсь, становится более актуальной, чем была в последние 10 лет. Понимаю, что здесь много нюансов, сложностей — от безумной вакханалии переходного периода переходим к обществу регулируемой демократии, как нам рассказывают. Но, конечно, проблемы есть, чего уж там.

КЛ: Аккуратный ответ.

КН: Вот два конфликта: НТВ весной прошлого года и ТВ-6 сейчас. А? Совершенно очевидно, что в истории с ТВ-6 избран надуманный предлог для того, чтобы решить определенные политические задачи. Предлог абсолютно надуманный. Он законный — суд решил, суд высшей инстанции. Суд сказал да — да. Суд сказал нет — нет. У нас мы говорим, что в демократическом обществе решения суда законны, мы его принимаем, каким бы оно ни было. Но ясно, что предлог надуманный. Вот и свобода слова. <...>

КЛ: Кирилл, очень много вопросов на пейджере, но я не могу одновременно читать вот эти вопросы, и смотреть вам в глаза.

КН: Читайте, читайте, выбирайте самые злые. Не надо редактировать, давайте подряд.

КЛ: Да, здесь потому что... «Кирилл, вы курите? Если да, то давно?» — спрашивают вас.

КН: Кирилл курил с 9-летнего возраста, бросил ровно 4 года назад перед поездкой на предыдущие Олимпийские игры. Мучился страшно, сейчас мучиться перестал, но растолстел.

КЛ: «Сколько лет вашему сыну, и как он отнесся к тому, что вы будете вести программу «За стеклом»?» Андрей.

КН: Сына два. Старшему 24 года будет вот-вот, младшему только что исполнилось 12. Никак не отнеслись, потому что в Ленинграде, в Петербурге очень плохо технически виден канал ТВ-6. Вот этой бури, которая была в Москве в ноябре месяце по поводу «За стеклом», в Питере абсолютно не было. И поэтому когда сыновья приехали сюда, мы с ними гуляли, и они увидели, что люди на Красной площади подходили ко мне брать автографы, они очень удивились, сказали: «Папа, что-то ты от нас скрываешь».

КЛ: Так, Кирилл. «Восприняв язык молодежи, вы невольно начинаете также и мыслить, а мысли эти очень узкие. Зачем вам это? А главное, в ваших устах это выглядит очень смешно. С уважением, Наташа».

КН: Большое спасибо, Наташа. Я постараюсь следить за своей речью. Но, с другой стороны, воспринимайте меня таким, какой я есть. Значит, я действительно узко мыслю, значит, мысли должно быть узко, а телу просторно.

КЛ: «Кирилл, хотели бы вы стать генеральным директором ТВ-6?» — спрашивает Сергей.

КН: Нет. Особенно сейчас.

КЛ: «Кирилл, что вы знаете по поводу прошения Министерства печати о выходе ТВ-6 на временное вещание?» Антон.

КН: Я не знаю, что такое прошение.

КЛ: Я тоже не знаю.

КН: Что за юридическая формулировка такая, я не в курсе.

КЛ: Так, опять про ОРТ. «Вы так же классно и клево разговариваете со своим сыном?» Вопрос из Петербурга. Кстати, в Петербурге, я смотрю, такие, ядовитые вопросы.

КН: Да, да, да, я со своим сыном еще и клевее разговариваю. Особенно с младшим. Со старшим трудно, у него 2,06 роста только, с ним уже трудно общаться, он может в ответ дать так, что мало не будет.

КЛ: «Кирилл, вам не кажется, что всерьез обсуждать ваших героев несерьезно?» — имеется в виду из «Застеколья», считает Виктор.

КН: Мне кажется, что это тоже несколько — я не хочу вас обидеть, извините, Виктор, — это немножко высокомерная позиция по отношению к другим людям. Никто не сказал, что какой-нибудь Набутов лучше какого-нибудь из молодых людей, которые там находились. Никто не знает, какая судьба его ждет. Знаете, из беспризорников вырастали академики. Никто не знает, как повернется человеческая жизнь, что у человека внутри сработает.

КЛ: Очень много вопросов по поводу «Последнего бифштекса». Просьба еще раз уточнить, где, когда и во сколько можно увидеть. Сегодня будет шоу?

КН: По-моему, надо просто посмотреть программку, формат повторяется три раза в день, на ТНТ идут получасовые, кажется, включения. И по субботам в 21.30 или в 21.25, вот сегодня вечером, в субботу, ток-шоу из студии в «Останкино».

КЛ: Которое вы будете вести?

КН: Да.

КЛ: Все, давайте, берите наушники, у нас остается времени не так много, примем телефонные звонки. Потому что мне очень трудно, я там закопалась в вопросах, и не слышу, что там Кирилл отвечает. Читаю ваши вопросы, это очень тяжело.

КН: Вы мне потом дайте распечаточку вопросов, я буду наслаждаться.

КЛ: Обязательно, обязательно. Итак, уважаемые друзья, прямой эфир, звоните нам. Вы хотели задать вопрос Кириллу Набутову и у вас есть возможность это сделать сейчас в прямом эфире. Алле, здравствуйте. <...>

— Здравствуйте. Владимир.

КЛ: Да, Владимир.

— Задавал на пейджер вопрос, как вы относитесь к поступку Дэна по поводу денег — то, что он обещал и не дал?

КН: Поймал бы его на месте. Понял вопрос, Владимир...

КЛ: Спасибо.

КН: На месте остальных пацанов поймал бы его, и в лоб бы ему дал хорошенько. Они действительно поссорились, насколько я знаю, между собой.

КЛ: Но в лоб не дали.

КН: Ну, в лоб не дали. Интеллигентная молодежь, а вы говорите, плохая. Пытались его убедить. Но, видимо, пока безуспешно. Долги надо платить, я как человек, в юности игравший в карты с удовольствием, знаю, что долги нужно возвращать. Потом жизнь накажет. <...>

КЛ: Алле, здравствуйте. Как вас зовут?

— Здравствуйте. Марья Николаевна.

КН: Добрый день.

КЛ: Марья Николаевна, ваш вопрос, пожалуйста.

— Я просто хотела сказать Набутову, что я его очень уважала, а после этой передачи «За стеклом», и не только я, а мое очень большое окружение от 40 до 50 лет сказали, что это позорная передача. Он сказал, что они выбирали этих ребят. Но эти бисексуалки, эти ограниченные люди, это было что-то страшное для нашей страны, это раз.

Второе, я удивилась, что он своих коллег сейчас по «Эхо» пытается как-то опозорить, что вот «Последний герой», эта передача, что там все смонтировано, никаких крокодилов. Это некрасиво, передайте ему.

КН: Спасибо, мне не надо передавать, я вас слышу, Марья Николаевна. Во-первых, я ни в коем случае никого не опозорил, я сказал, что передача «Последний герой», дословно, сделана классно, великолепно снята и красиво смонтирована.

КЛ: Марья Николаевна думает, что это прямой эфир, наверное, вот и все. Магическая сила телевидения.

КН: Я одним словом, их не опозорил, я сказал, что это сделано очень хорошо, но я просто знаю, что этот крокодил вмонтирован. Вот и все. И поэтому мне это менее интересно смотреть, чем передачу, где ничего не монтируют, а просто вот работают камеры. Просто вы приписали мне немножко не ту точку зрения.

Что касается отношения к плохому Набутову, который вел передачу, где показывали бисексуалок и ограниченных, узких людей — ну, знаете, все относительно. У каждого из нас, и у вас, Марья Николаевна, и у меня есть свои недостатки. И еще большой вопрос, как мы с вами себя повели бы в какой-нибудь сложной ситуации. Кто-то, знаете, из хороших людей предателем становился, кто-то оказывался скрытым садистом, кто-то кем-то еще. Я не про нас с вами, конкретно, но в принципе. Поэтому, мне кажется, вы слишком суровы по отношению к этим молодым людям. А Набутов, что вы его уважали, перестали, ну, бог с ним, в конце концов, с Набутовым. <...>

КЛ: Алле, здравствуйте. Как вас зовут?

— Здравствуйте. Меня зовут Сергей. <...>

Две минуты буквально. Ну, полсекунды. Я очень хорошо помню репортажи вашего папы, очень смелые и необычные для нашего времени. И я всегда завидовал ленинградцам, что они слушают репортажи Виктора Набутова. Как вы сами считаете, с этой частью телевидения надолго ли вы расстались или нет? Потому что ваши репортажи тоже хороши спортивные.

КЛ: Спасибо.

КН: Большое спасибо. Я, честно говоря, не знаю, я не загадываю вперед. Сегодня спортивное комментирование не является моим основным делом, хотя мы производим много спортивных программ, в том числе и для всяких национальных телеканалов. Скажу прямо: если меня куда-то пригласят, допустим, на летние Олимпийские игры, или какой-то чемпионат мира, то пригласят — спасибо, может быть, поеду, а может быть — и не поеду, пока не знаю, врать не стану.

КЛ: Есть еще один вопрос, касающийся вашего отца: «Уважаемый Михаил, не хотели бы вы снять фильм о вашем отце, замечательном футболисте и комментаторе, Викторе Сергеевиче Набутове?»

КН: Я хотел все время сделать книжку, но, к сожалению, пока собирался, слишком многие люди ушли. Я боюсь, что сейчас это вопрос сложный, но в этом году, в апреле Виктору Набутову исполнилось бы 85 лет, такая, полукруглая дата, и наверное, будет открыта памятная доска в Ленинграде. И из того материала, который есть, я сделаю что-то типа телепрограммы, которую мы покажем, скорее всего, на одном из петербургских каналов. Вот это будет сделано, да.

КЛ: Ну, что, заканчивается наша встреча, спасибо нашим радиослушателям, которые нас разбудили этим утром. <...>

Расстаемся мы на этом, Кирилл, большое спасибо, что пришли, всегда рады вас видеть, даст бог, что мы еще здесь останемся, и немножечко еще поживем здесь, на радиостанции «Эхо Москвы», вместе с нашими гостями. Спасибо большое, что пришли.

КН: Спасибо большое. До встречи.

Полная версия интервью: http://echo.msk.ru/programs/beseda/17556/