3 августа 2003 года. В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» Анатолий Лысенко, президент правления Международной академии телевидения и радио. Эфир ведет Нателла Болтянская.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Однажды вы сказали: культурные, интеллигентные люди не смотрят телевизор, они книжки читают. Насколько я знаю, в вашей личной библиотеке дома можно потеряться.
А.ЛЫСЕНКО: Ну да, я уже давно потерялся.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Однажды Венедиктов мне сказал на мою просьбу дать почитать книжку — я точно знаю, что она у меня где-то есть, но проще купить.
А.ЛЫСЕНКО: Приблизительно то же самое и у меня. Хотя иногда у меня бывают даже неожиданные открытия.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А есть у вас телевизионная программа, которую вы обязательно включаете?
А.ЛЫСЕНКО: Их довольно много. Новости включаю, причем стараюсь разнообразить сегодня одно, завтра другое. Хотя они в основном похожие стали очень. Но должен сказать, что в принципе сегодня без пульта получить удовольствие от ТВ нельзя. Потому что если идти за каналом с утра до вечера на второй день озвереешь. Но если хочешь получить удовольствие, а не утолить информационный голод, надо прыгать с канала на канал. На одном канале хорошие документальные фильмы, на другом канале лучшее о братьях наших меньших. На третьем канале — кинопоказ получше. На четвертом — киносериал, хотя они прыгают с канала на канал. Научно-популярные программы. В общем, если в воскресенье или субботу взять программу на следующую неделю, раскидать все аккуратненько, выстроить, что буду смотреть — кстати, так делают во всем мире, — то можем получить удовольствие, и даже получить что-то ценное. Я честно скажу, терпеть не мог Гордона. Когда утром натыкался по радио на «Хмурое утро» Гордона, у меня весь день был испорчен. Не очень люблю, когда пренебрежительно относятся к слушателям. И когда узнал про передачу, скромно названную «Гордон», — думал, что это наглость помноженная на наглость в квадрате. Но действительно получаю удовольствие сейчас от его программ, и стараюсь их все смотреть. Честно признаюсь, что, наверное, не все понимаю — наверное, так же, как он, но в этом, может быть, и есть прелесть? Но эта программа, уважающая тех кто говорит, и тех, кто слушает.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: У меня к вам вопрос как к президенту международной академии...
А.ЛЫСЕНКО: Ну, это все громкие названия.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А как вы считаете, существуют ли некие ступеньки на нашем телевидении, на которые отечественное телевидение еще не взобралось?
А.ЛЫСЕНКО: Очень много. Те же ток-шоу. Это вообще был чуждый для нас жанр, неизведанный. Нам кажется, что все всегда было. И мы забываем, что за 15 лет мы пробежали путь, на который другим странам понадобились 10-летия, а то и чуть ли не вековая история. Америка развивала телевидение, имея прекрасную историю радио, великолепного радио. Мы все галопом. У нас еще 15 лет назад, когда человек говорил в эфире без бумажки это было рекордом. Ты приезжал на завод брать интервью. Человека, у которого ты брал интервью, тщательно готовили в райкоме, в заводском парткоме. И человек становился, закатывал глаза, и хорошо поставленным голосом говорил, как он боролся за повышение яйценоскости, яйцекладкости, и т.д. И нас потрясало, когда иностранные журналисты брали интервью у прохожего, безработного, а он нагло становится, и что-то лопочет что-то. Нам казалось это чудом, до какой степени обнаглели. У меня был классический пример, когда я начинал работать, меня наш редактор Лариса Муравина потащила провести интервью на фабрике «Большевичка», — я люблю это рассказывать. Привели мне для выступления главного инженера красавец под 2 метра, килограмм под сто, с румяными щеками, — не человек — плакат. Голос — мечта. И он рассказывает о своих достижениях. Я его не очень слушал, у меня в голове было, что меня ждут в Домжуре, стою, держу микрофон, передача не моя, меня попросили ее провести, написали вопросы, я ее веду. И вдруг бац — тишина. Я поворачиваюсь — елки-палки, нет человека. Стоит маленький сморщенный человечек с потным лицом, и он тонюсеньким голосом мне говорит: «.. дальше я забыл». Вот тут Ларка потеряла сознание, и у меня — брык. Как я вытянул до конца, невозможно, — я вспомнил, что на мне пиджак фабрики «Большевичка», — в общем, его вытягивал. И это были два разных человека, когда он говорил своими словами и написанными. Когда он говорил — «Извините, скажу, что я думаю». И страна забыла, что пробежала этот путь. Те же самые ток-шоу — да, сегодня выросло поколение, которое говорит, не задумываясь, вызовут ли их завтра в партком, местком и другие торгующие организации. Говорят, что хотят. Звонят по телефону без страха, что их номер передадут в соответствующие инстанции. Говорят, что думают. Журналисты тоже в значительной мере говорят, что думают, или что думают владельцы и руководители их теле-радиостанций. Или кураторы, будем так их называть. Соответствует ли вообще ток-шоу нашим традициям? Не очень уверен. Нам больше близки все-таки кухонные застолья. Мои друзья, которые уехали, и находятся в других странах — мой друг, живущий в Германии, у которого жена немка никак не может понять, почему в такой огромной квартире мы предпочитаем сидеть на кухне. Она не понимала, что какая-то аура есть в этом.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Что это образ жизни, а не место.
А.ЛЫСЕНКО: Да. Новое поколение, наверное, кухня уже не привлечет. Они очень быстро меняются я смотрю на них с завистью, иногда — с обидой.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Думаю, что мы сейчас проведем мониторинг, спросим 10 наших слушателей, что они смотрели на прошедшей неделе, а потом я попрошу вас сказанное прокомментировать. Алло?
МАРИНА: Я смотрела по каналу «Культура» цикл передач об Игоре Моисееве — потрясающе, очень понравилось.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Следующий звонок.
НАТАЛЬЯ КОНСТАНТИНОВНА: Я ничего не смотрела. Смотреть нечего. Особенно по выходным одни боевики стреляют, кровь, убийства, — меня это совершенно не привлекает в телевидении. Хотелось бы наших отечественных фильмов чтобы смотреть было легко, и радостно. И чтобы след в душе оставался.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: И еще звонок.
НИКОЛАЙ ВИКТОРОВИЧ: Действительно смотреть нечего. Посмотрел немножко «Крестоносцев» по «Культуре», еще что-то про Египет, а так — новости, а больше нечего смотреть.
РОМАН: Самая лучшая программа — это «Фактор страха», а «Культуру» смотрят только пенсионеры.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Понятно. Еще звонок.
ЕВГЕНИЙ: Я ничего не смотрел, потому что смотреть нечего. Меня удивляет одно выражение, которое прозвучало — что мы за 15 лет прошли чего-то много. А что мы прошли? Ничего не прошли. Видели только фильмы про убийства, расстрелы.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Помните, как мы смотрели, как ненормальные, трансляции со съездов, или программу «Взгляд», «Пятое колесо»?
ЕВГЕНИЙ: «Пятое колесо» с удовольствием смотрел.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: И что, мы не прошли этот путь за 15 лет?
А.ЛЫСЕНКО: За 15 лет мы прошли тот путь, что этот вопрос вы можете задать в эфире, зная, что легко определить номер вашего телефона. Это очень много. Наверное, это самое главное — у нас исчез страх, и это самое главное.
ЕВГЕНИЙ: С этим я согласен вполне. А остальное? Мы практически ничего интересного из нашего отечественного не видим. Не сочтите, что у меня ностальгия, но были чудесные фильмы «Офицеры», «Веселые ребята», «А зори здесь тихие», а что мы сейчас видим? Ничего.
А.ЛЫСЕНКО: А прекраснейший фильм «Кукушка», «Война»?
ЕВГЕНИЙ: С удовольствием смотрел. Но это было давно.
А.ЛЫСЕНКО: Как давно? Полтора года назад. Мы ведь увидели за эти годы то, что не видели, что у нас было выкрадено, — а мы увидели и прочитали. Прочитали гигантский слой русской литературы, которую мы не знали.
ЕВГЕНИЙ: К сожалению, сейчас идет веяние то закрыть, то прикрыть русскую литературу.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Или вычеркнуть из школьной программы.
А.ЛЫСЕНКО: Ну, мы все время с чем-то боремся. Это национальный вид спорта.
ЕВГЕНИЙ: Ну да, сначала с голодом, потом со сном.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Слушаем следующий звонок.
ИННА АЛЕКСАНДРОВНА: Я не пенсионер, но смотрю канал «Культура», смотрела передачи про Египет и фестиваль «Новая волна» в Юрмале.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Кстати, я тоже не пенсионер, и тоже смотрю канал «Культура» с удовольствием. Еще 4 звонка принимаем.
ГЕОРГИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ: По основным каналам, конечно, смотреть нечего. И единственная отдушина — «Культура»: документальные фильмы, «Блеф-клуб», «Великие романы 20 века», конечно, «Вечера в театре „Школа современной пьесы“» — это блеск, несмотря на то, что идут повторы.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Насколько я знаю, «Культура» показывала передачу, посвященную роману Гитлера и Евы Браун. И некоторые наши слушатели считают, что этого делать было не надо.
ГЕОРГИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ: Почему, это было интересно. В конце концов, это уже история. А Гитлер жил, и до определенного периода это был нормальный человек с его слабостями и привязанностями. Почему это не посмотреть? Это точно так же, как показывали картину про М.Горбачева и его жену, — прекрасно сделанная картина. А остальное смотреть нечего. Все наши боевики и детективы известны наизусть. Наша эстрада у меня, простите, из унитаза поет Басков и Дубовицкая ведет. Сколько можно? Когда по «Культуре» дают «Смехоностальгию» — это с удовольствием смотришь, понимаешь, что это сделано со вкусом, остроумно. Какие актеры. Сегодня показывали Раневскую и Генина — это прекрасно. Блестяще.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Спасибо вам большое. А у нас — следующий звонок.
СВЕТЛАНА ГЕОРГИЕВНА: Наверное, я отношусь к тем ненормальным, о которых Нина Андреева лет 20 назад писала — «не могу поступиться принципами». Вообще-то я была приверженец ТВС, и естественно, там, пожалуй, был один из интеллектуальных каналов. А теперь временами смотрю «Культуру» мне нравится «Школа злословия», особенно ведущие, нравятся театральные обозрения. А так действительно больше смотреть нечего.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: И еще два звонка.
АЛЕКСЕЙ: В последнее время не припомню точно, что смотрел, а что не смотрел. Но хочу заступиться за канал «Культура» — я студент, и считаю, что этот канал не только для пенсионеров. Я считаю, что это практически единственный канал, который можно смотреть весь день. Потому что по другим каналам довольно навязчивая агрессивная реклама, фильмы в прайм-тайм — такой мусор. И хорошие познавательные передачи загоняют на такое время, когда уже нормальные люди спят. Вчера смотрел Хичкока «На север через северо-запад» — очень хороший фильм. Но я бы хотел сказать, что канал «Культура» лишен той агрессии, которая в огромном количестве присутствует на других каналах. Это канал культурный, интеллигентный, и очень добрый — там смотришь и душа радуется.
А.ЛЫСЕНКО: Вы знаете, думаю, что дальше опрашивать смысла нет.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: «Культура» лидирует.
А.ЛЫСЕНКО: Да, с большим преимуществом победила «Культура». А я полностью согласен со всеми, кто говорил, что это чудесный канал. И поверьте, смотрю его часто и много — в силу того, что люблю людей, которые там работают, и руководителя этого канала, Сашу Пономарева, — мы вместе работали в «Молодежке», — и знаю, сколько сил прилагается, и во что сегодня превратилась Качалова, — место, где работают ребята с канала, — сегодня это действительно место, куда хочется приходить. Хотя я бы сказал, что интеллигенция поддерживает этот канал, но значительно редко на него ходит и помогает ему. И жалко, что пока это только телеканал, и нет еще канала радио «Культура» — работа над этим ведется, но что-то очень долго и длительно. И надо просто поблагодарить, кстати, концерн ВГТРК, — потому что канал «Культура» составная часть ВГТРК. И вот в чем секрет успеха «Культуры» — в том, что это специализированный канал.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Игорь из Санкт-Петербурга считает, что сегодняшняя «Культура» это вчерашнее «Лебединое озеро».
А.ЛЫСЕНКО: Очень красивые слова. Сегодняшняя «Культура» это попытка сохранить культуру. У меня, кстати, много претензий к каналу. Мне кажется, что канал больше внимания уделяет московско-петербургской культурной тусовке, нежели более широким слоям интеллигенции. Мы очень путаемся в этом понятии — интеллигенция. Ведь интеллигенция это и инженеры, и учителя, и врачи и библиотекари, разбросанные по всей стране. Говорят телевидение не показывает отечественных фильмов — но нельзя показать то, чего нет. Они же только сейчас стали появляться, только сейчас стали выходить отечественные сериалы. Можно ругать, но показ «Идиота» по второму каналу...
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Перевернул мир.
А.ЛЫСЕНКО: Во-первых, это просто блистательно. Во-вторых это доказывает, что можно, оказывается, в рамках сериала давать нашу классику. И столь непростую классику, как Достоевский. У меня были знакомые, которые презрительно кривили губки, говорили: «Достоевский... Сериал — это же не „Менты“». Действительно, не «Менты» — это лучше, это блистательные актеры. Вообще российская актерская школа в наших сериалах вытягивает зачастую отсутствие сценарной основы и режиссуры. Актеры вытягивают. В «Бандитском Петербурге» крохотную роль бывшего прокурора, а ныне уборщицы, играла Шарко. 40 секунд на экране, а весь фильм держится на этом, потому что это другой класс. Да, действительно, блистательный фильм «Офицеры», Боря Васильев, на мой взгляд, — это просто квинтэссенция его души, потому что он тоже офицер, по сути дела, человек высочайшего благородства, но нельзя же каждый день показывать «Офицеры». У наших фильмов довольно хорошие рейтинги, хотя далеко не самые лучшие показывают. Недавно я посмотрел фильм с довольно высоким рейтингом «За витринами универмага» — даже тогда, когда он вышел, это был невероятно слабый, картонно-ходульный фильм. Или «Девушка без адреса» с чудесным Рыбниковым. Но это фильмы-ностальгия, это воспоминания о том, как ты смотрел этот фильм в клубе с девушкой, целовался на заднем ряду. Это не просто кино...
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А доза вчерашнего дня.
А.ЛЫСЕНКО: Доза воспоминаний о молодости. Чем старше становишься, тем с большей грустью начинаешь об этом вспоминать. Некоторые вспоминают, сколько мы выпили в молодости, а другие — сколько мы видели. Да, сегодня показывают меньше кино. Но не будем торопиться — 5-7 лет у нас вообще не было кино. Посмотрите «Ники» лет 5-7 назад — смотришь и понимаешь, что 90% людей не понимают, о чем идет речь. Фильм снят, где-то показан, а где, никто не знает. Потому что если сегодня не показать фильм по ТВ, никто о нем и не узнает. Это сейчас стали появляться кинопоказы, и мы как-то вздохнули, да и киношники тоже. И киношники пошли с большой неохотой на изготовление сериалов — это же было вроде как неудобно. А почему? Ведь это люди смотрят, и людям это нравится. Вкусы разные. Я не поклонник Баскова, поверьте, я не могу слушать Баскова, даже не могу слушать пародии на Баскова, потому что они ничего не отличаются от самого Баскова, не могу слышать Регину Дубовицкую, — у меня от нее начинается экзема. Но если отбросить ее «гы», у нее в программах выступают талантливые люди. И этого нельзя сбрасывать со счетов. Может не нравиться «Аншлаг», и он мне не нравится, но Евдокимов — это явление, это интересно, это абсолютно не общее выражение лица. Да, наверное, нельзя ставить рядом появление сегодняшних актеров легкого жанра и появление Райкина или Раневской, которая вообще не легкий жанр. Но и тогда была эстрада на уровне куплета Шурова и Рыкунина: «эх, чем бы, кирпичом бы», — не надо забывать, что и тогда были плохие актеры. Но со временем наносное и мелкое исчезает, и остаются крупные фракции.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Николай спрашивает, что вы думаете о состоянии репортерства на телевидении?
А.ЛЫСЕНКО: Хорошо думаю. Вы говорите, смотреть нечего. Во-первых, сейчас лето, и идут повторы. Но за последние два года на ТВ появились документальные фильмы, появилась хорошая репортерская школа. Если раньше С.Дегтярь и И.Шестаков были королями в своей передаче «Профессия — репортер», и потом появились уже Масюк, Мамонтов, — они делают отличные документальные фильмы. Возьмите такие фильмы, как «Расследование», то, что делает Пиманов, или то, что делает Леня Млечин на ТВЦ, — это блистательные, интересные и очень глубинные работы. И извините, почему никто не вспоминает Радзинского? Ну, Вульф сейчас перешел с канала на канал. Почему не вспоминают «Кумиры»? Прекрасно работает группа репортеров с Парфеновым — Андрей Лошак, Аня Лошак, — молодые ребята с отличной репортерской школой. Очень хорошо Арканов работает — его прошлый рассказ и сегодняшний, как говорили в Одессе, — две большие разницы. Не видеть то, что ТВ начало переживать определенный ренессанс нельзя, — оно становится лучше. Другая беда, что оно — клонированное. На всех телеканалах передачи под разными названиями, но одни и те же. Вот когда появится у нас специализированный канал, поверьте, через полгода вы моете приглашать людей со спортивного канала, и люди будут хвалить спортивный канал. Потому что он специализирован. И что самое главное у «Культуры» — что она не имеет рекламы. «Культура» не прерывается рекламой, это поток классного восприятия. Права женщина, которая смотрела Моисеева — ведь это же пиршество души. Но, должен огорчить, что не уверен, что нынешний 20-летний зритель знает, кто такой Моисеев. Вот о чем не надо забывать — мы потеряли это поколение.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Со Швыдким у нас была дискуссия о необходимости создания рекламы, которая бы рекламировала культуру.
А.ЛЫСЕНКО: Я не очень уверен, что культуру надо рекламировать. Это как талант, он как деньги — если он есть, так он есть, а если его нет, так его нет. То же самое, если человеку хочется воспринимать культуру, — мы столько лет пропагандировали народное творчество в виде фольклорных ансамблей, и сказать, что от этого резко увеличилась популярность... и столько лет загоняли бардовскую песню в подполье. В результате, где одни и где другие?
Н.БОЛТЯНСКАЯ: И да, и нет. Если посмотреть на авторскую песню — регулярно Второй канал показывает «Песни нашего века», но это не вся авторская песня. Замечательно, когда поет и плачет зал, но это не все происходящее в этом жанре.
А.ЛЫСЕНКО: Мы все время хотим, чтобы в рамках одного канала или одной передачи было все. Так не бывает. Совершенно незаметно проскочил потрясающий концерт Хворостовского на Втором канале, посвященный Дню Победы. Я мало эмоциональный человек, и заставить меня плакать трудно, — но я плакал, потому что это было потрясение. И какой был там зал, какой показ. Залы тоже разные возьмите зал, который смеялся на «Вокруг смеха» в 85 году, и сегодня ржущий зал на «Аншлаге». Мне, например, страшновато. Или на Степаненко, — не к ночи будь помянута.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Не кажется ли вам, что добро должно побеждать зло как в видеоряде, так и в словоряде?
А.ЛЫСЕНКО: Кажется. Это всем известно, — добро должно побеждать, должно быть с кулаками. Только что-то не побеждает.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Илья из Петербурга: «По большому счету зритель может выбирать между двух вещей — „промыванием мозгов“ по госканалам и канал «Культура».
А.ЛЫСЕНКО: Говорить можно красиво о вмешательстве государства. Канал «Культура», кстати, госканал, — между нами, девочками, говоря. Я насчет «промывания мозгов» думаю, что Игорю лет 25, и что такое промывание мозгов он довольно смутно представляет.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А существуют ли сегодня задачи у современного телевидения, и в чем они, на ваш взгляд?
А.ЛЫСЕНКО: Это как в свое время говорили: а что ты вынес из этой передачи? Как из комиссионки. Но задача есть — во-первых, информировать о том, что происходит в мире. Это первое, и на мой взгляд, основное. Дальше человек должен иметь возможность выбирать то, что ему интересно. Я вообще в идеале вижу строительство телевидения таковым: должен быть специализированный канал информации, спецканал типа «Дискавэри». Что находится в почтовом ящике немецкого бюргера? Один общеполитический журнал, а все остальное — «Мир аквариума», «Мир растений», и т.д. Люди должны выбирать себе каналы по душе.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: «С закрытием ТВС мы телевидение не смотрим — с 22 июня, примерно с 4 часов утра. Просим вас выразить благодарность партии и правительству за неустанную заботу. Раньше много времени отнимал у нас просмотр интересных передач канала».
А.ЛЫСЕНКО: Да, на канале ТВС было несколько удачных программ. Несколько, не больше. Сказать, что это был канал-явление, как было НТВ в свое время неправильно сказать. Да, была передача Шендеровича, — интересная, временами, кстати говоря, тоже очень неровная. Достаточно интересная передача Успенского просто удовольствие получаешь от встречи с песней, «Дачники», а дальше не знаю. Сказать, что народ потерял очень много от ухода аналитической программы Киселева, я не могу. Я думаю, что непоправимого удара интеллектуальному уровню страны это не нанесло.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Насколько я понимаю, тут дело в том, как убрали.
А.ЛЫСЕНКО: Об этом тоже очень много можно было бы говорить. Во-первых, ясно было...
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Что это произойдет.
А.ЛЫСЕНКО: Как колхозы не смогли выполнить поставленную перед ними задачу об увеличении сельхозпродукции, так и колхоз, составленный из олигархов, все равно был обречен на распад. Что и произошло.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Все так. А каковы, на ваш взгляд, перспективы поступательного движения?
А.ЛЫСЕНКО: Я пять лет тому назад, так получилось, заканчивал свою работу в правительстве Москвы, и я попросил себя на работу, на связанную с телевидением. Сказал — на мой взгляд, все, нечего делать, не интересно. Но так жизнь сложилась, что я заболел, и вынужден был просто на какое-то время прекратить работать. И сейчас я имею возможность наблюдать телевидение — все-таки дело всей жизни. И я сегодня оптимист. Конечно, мне хотелось бы быстрее, но я вижу изменения к лучшему, вижу, что телевидение становится умнее. Я вижу, что ТВ становится разнообразнее. И вижу, что если человек хочет чего-то найти, он найдет. Канал «Культура» — готов смотреть его все время, и слушать радио «Культура». Но знаете, есть такой фильм документальный, очень любопытный. Всегда родители говорят: «Мой ребенок ничего не ест, кошмар!». Англичане сделали интересную штуку: сидела группа таких «спиногрызов», годик с небольшим, перед ними стояли десятки тарелочек с продуктами, и эти мерзавцы руками захватывали, ели. Камера все снимала. Один ел три дня одно и то же, четвертый каждый раз пробовал что-то другое. А потом, когда все взвесили, просчитали и проанализировали, выяснили, что все дети получили необходимое им количество витаминов, калорий и микроэлементов.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Т.е. организм сам сообразил, что ему надо.
А.ЛЫСЕНКО: Вот мы говорим — кошмарное телевидение, оно год от года хуже и хуже. Говорим — безобразное преподавание литературы в школе. Но вспомните наши годы, когда учили этот «образ лишнего человека», когда мой приятель в 30 лет, человек очень начитанный и интеллигентный позвонил, и сказал: «Лысый, я тут заболел и прочитал «Евгения Онегина» — это гениально!», потому что школьное преподавание кроме изжоги не давало ничего. Но ведь это не помешало вырасти нашим поколениям умными, интеллигентными, которые сегодня смотрят канал «Культура»?
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А может, вопреки?
А.ЛЫСЕНКО: Не много ли «вопреки»? Если человек хочет читать детективы, никакие призывы не заставят его читать японских авторов. Не будет он читать.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Но вы читаете и детективы и японских авторов.
А.ЛЫСЕНКО: А я всеядный. И благодарен за это маме, которая никогда в жизни мне не запрещала читать, и никогда в жизни не заставляла меня читать, объясняя, что это надо.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: А если сегодня какой-нибудь телевизионный начальник позвонил вам, и сказал: «пора сделать мастер-класс. Вот вам любая команда, покажите, как работать надо». Что бы сделали?
А.ЛЫСЕНКО: Ничего. Я бы, наверное, эти деньги дал целому ряду сегодня хорошо работающих журналистов на одну простую вещь — отключиться месяца на три от текучки и подумать. Сегодня я смотрю, как работают ребята, зачастую у них нет времени думать.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Недавно слышала о системе создания нового, так называемого сотового телевидения — вы покупаете карточку как для интернета, и выбираете себе не канал, а подбор двух десятков передач. Идея симпатичная, хотя многие каналы могут на этом погореть.
А.ЛЫСЕНКО: А разве вы сегодня, приходя в магазин, это не видите? Напротив вас Дом книги. Вы покупаете то, что вам хочется. Значит, какое-то издательство погорит, а какое-то нет. Но, насколько я знаю, горит очень мало — значит, они прикидывают, разбираются, чего дать.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: «Какую кнопку нажать, чтобы получить правдивую информацию о Чечне», — просит Александр.
А.ЛЫСЕНКО: Не знаю. Я бы так сказал, что надо сначала почитать книжки, связанные с историей Чечни, историей Кавказского вопроса, и понять, что там однозначного ответа нет. Вообще в условиях войны нет однозначного вопроса. Как бы ни хотелось получить его.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Помните дело Бабицкого? Помню НТВ, которое дает информацию, что американский Конгресс выражает протест, что Бабицкий был обменян на двух или нескольких других. Потом шел видеосюжет с Бабицким в окружении федеральных солдат. Второй канал — американского Конгресса нет, видеосюжета тоже нет, а обменяли Бабицкого на трех солдат. Прелесть?
А.ЛЫСЕНКО: Знаете, когда имеешь дело с военными, точная информация — вещь сложная. То, что давали мнение американского Конгресса — меня мнение Конгресса, касающееся наших внутренних дел, мало интересует. Я не националист, но каждый должен заниматься своими делами, и не лезть во внутренние дела других. Понимаете, какая штука: есть два вида лечения.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Хирургическое и терапевтическое.
А.ЛЫСЕНКО: Да. Можно вкладывать персты и можно накладывать персты. Мне очень не нравится официальная информация по Чечне — дикое количество дури. Но еще меньше мне нравится сладострастное копание в ранах. Вкладывать персты в язвы — дело неблагодарное и неблагородное, особенно по телевидению. Слишком много людей смотрят, слишком разные люди смотрят, и слишком разно подготовленные люди смотрят. Неподготовленному человеку вообще нельзя показывать, как проходит хирургическая операция.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Что можете сказать о программах «Русского дома»?
А.ЛЫСЕНКО: Ничего хорошего. Это какой-то странный осколок ледникового периода.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Должен ли он быть?
А.ЛЫСЕНКО: На спецканалах может быть. Хотя Крутов был хорошим журналистом, Леонов блестящий аналитик. Два талантливых человека. Но как-то странный канал.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Андрей из Ижевска: «А что скажете о детских программах?»
А.ЛЫСЕНКО: Ничего хорошего. Вот это обидно. Две вещи, которых мне не хватает на ТВ —учебных передач, хороших, научно-познавательных, и детских. Их мало, и какие-то они стали жалостливые. Вот все-таки при проклятом социализме внимания детским программам уделялось значительно больше.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Происходила промывка мозгов?
А.ЛЫСЕНКО: Ну да, туда закладывалось масса всякой дури и про Павликов Морозовых, но были и чудесные передачи — «АБВГдейка», — у массы людей с нее появилось желание вообще что-либо прочитать. И были потрясающая детская редакция радио — «Клуб знаменитых капитанов», «КОАПП», «Лесная школа Бианки», — там работали потрясающие люди. Помирать буду, буду помнить эту фразу «здравствуй, дружок». Но я надеюсь, что телевидение ругали, ругают и будут ругать. И все сильнее. Но всего его смотрели, смотрят и будут смотреть.
Н.БОЛТЯНСКАЯ: Спасибо. И это был Анатолий Лысенко, президент правления Международной академии телевидения и радио.
