13 лет своей жизни Александр Тарасуль посвятил программе «Джентльмен-шоу». Он на съемочной площадке не только продюсер, но и режиссер-постановщик, вне ее — автор программы. Этот человек практически никогда не повышает голос, говорит тихо, но — и это очень интересно! — его слышат абсолютно все.
— Александр, продюсером вы, как я понимаю, не родились?
— Я и сейчас себя продюсером не считаю. В 1990-м, когда мы только начинали делать «Джентльмен-шоу», никто не знал, что это такое. Если упомянутое слово и употреблялось, то в обидном смысле. Моя же должность называлась гордо: «Художественный руководитель программы». Но вообще-то, я был ответственным за все, даже подметал на площадке.
— С чего начиналась популярная нынче программа «Джентльмен-шоу»?
— С кавээновской команды «Одесские джентльмены». Даже в самые глухие времена застоя, когда везде КВН запретили, в Одесском университете в него все равно играли. Я в 1976 году поступил на механико-математический факультет, и каждый год 1 апреля у нас проходил День факультета, когда команда студентов мерилась силами с командой преподавателей. В зал во время этого мероприятия просто невозможно было пробиться!
Каждый факультет организовывал свой праздник юмора: на физфаке был клуб «Гамильтониан», на РГФ, где учился, а потом преподавал Филимонов, — капустники. Мы занимались этим не за деньги, наоборот, еще свои доплачивали. Сидели ночами, сочиняли, придумывали. КВН — как наркотик, если ты хоть раз его попробовал, отказаться уже не сможешь. Потом объявили свободу, и на телевидении снова возник КВН, на основе университетских команд собрали «Одесских джентльменов».
Типичная шутка от «Одесских джентльменов» того времени: «Этой зимой, джентльмены, я обратил внимание на одну очень интересную особенность нашего климата. Оказывается, снег и дождь у нас могут идти одновременно, а снег и поезд никогда!». (Сезон 1986-1987 гг., полуфинал ВИСИ — ОГУ).
— Как сложилась ваша судьба после КВН?
— Кто-то из команды отсеялся, но остался костяк, который и превратился в «Клуб одесских джентльменов». Мы с большим ажиотажем начали гастролировать. Давали по 10 концертов в день, без проблем собирали Дворцы спорта, выступали на стадионах. Востребованность была невероятная, но денег, к сожалению, она никаких не приносила...
— Обидно!
— Наверное, поэтому мы и решили обратиться к телевидению. Украинского, как такового, еще практически не было, но организовывалось российское. Мы поехали к его руководителям в Москву, предложили свою телевизионную программу. «Давайте, — говорят, — готовьте ее к 1 апреля, когда у нас выход в эфир». Прислали нам оттуда камеру и магнитофон (его вскоре украли, и мы потом долго писали объяснительные о том, как такое могло произойти).
Сейчас за неделю мы делаем целый цикл программ. На съемки первого выпуска «Джентльмен-шоу» у нас ушло... два с половиной месяца! Монтировали мы ее в узком автобусе — ПТС (передвижной телевизионной станции), который стоял во дворе кардиологического центра. Причем делать это приходилось ночью, потому что днем нас туда не пускали. Мы буквально вылизывали каждую склейку, придумывали что-то интересное.
Это сейчас спецэффектами никого не удивишь. Заплати, и тебе их сделают миллион. А в то время они рождались буквально на глазах. Именно тогда появились анекдоты, сделанные при помощи комбинированных съемок, где один Филимонов играл несколько ролей сразу. А как мы мучились, стараясь вместить в червонец фотографию все того же Филимонова! Народные умельцы копались в компьютере, придумывали, как сделать, чтобы картинка менялась.
В общем, 1 апреля никакого эфира у Российского телевидения не получилось, из-за политических страстей все сдвинулось. Это же еще до августовского путча было. В результате Российское телевидение вышло в эфир 13 мая 1991 года, в этот же день состоялась премьера «Джентльмен-шоу».
— А дальше?
— После первой программы появились вторая, третья. Мы начали выходить раз в неделю, завоевали даже какие-то призы, например, «Золотого Остапа». А вот на «ТЭФИ» стали всего лишь лауреатами. Нам тогда одного голоса не хватило, чтобы победить. Сейчас телевизионных академиков, присуждающих этот приз, пруд пруди, человек 100, не меньше, а тогда их было всего 12, и каждый голос был, что называется, на вес золота. Эльдар Рязанов опоздал на голосование. Он нам потом сказал: «Ребята, я бы голосовал только за вас!». Так что с «ТЭФИ» у нас не сложилось.
— Конечно, за 13 лет существования программа сильно изменилась. Как вам удается держать нос по ветру и улавливать изменения зрительского вкуса?
— Надо признать, что нам далеко не всегда удается его улавливать. Я выскажу сейчас крамольную мысль, но телевидение — это не искусство, а в значительной степени технология и средство развлечения. Шоу-бизнес, в конце концов. И если уж ты им занимаешься, будь добр соответствовать. Иногда приходится делать то, что нам самим, может быть, и не нравится, потому что знаем: этого ждут от нас зрители. Бывает, ошибаемся. Иногда смотрим смонтированную, готовую к эфиру программу и думаем: «Ну это уж точно не будут смотреть!». А у нее рейтинги громадные! Случается и наоборот. Успех трудно просчитать, тут существует только один метод — проб и ошибок. Но в том, что касается юмора, мы угадываем где-то порядка 55 процентов.
На съемках рубрики «Милицейская академия»:
— Товарищ сержант, я нынешним летом наконец-то мужчиной стал!
— А раньше тебе кто не давал?
— Мне никто не давал! А теперь меня буфетчица тетя Глаша всему научила.
— Так она же еще отца товарища майора Багрового всему научила? — недоумевает сержант.
— Так у него же ничего не получилось. А у меня получилось!
— И что у тебя получилось?
— Лепить пирожки с яйцами!
— Садись, — устало отмахивается сержант, — садись уже со своими... пирожками.
Удержаться от смеха не может никто, но по поводу яиц возникает целая дискуссия. Понятно, что текст останется без изменений. Горячо обсуждается другое: стоит ли Левинзону делать в конце реплики жест, изображающий яйца? Решающее слово за продюсером. «Согласен, грубовато, — говорит Тарасуль, — но сейчас это модно».
— Не боитесь шуток на грани фола, как давешняя — про пирожки с яйцами?
— Ну, во-первых, мы стараемся эту грань все-таки не переходить. А во-вторых, еще Фрейд говорил, что по-настоящему смешны только три вещи: политика, прямая кишка и секс. При этом надо исхитриться быть интересным зрителю и в то же время не скатиться в пошлость.
— А сами-то вы над своими шутками смеетесь?
— Редко, но бывает.
— Вот вы все время говорите: «Мы». Кто скрывается за этим местоимением?
— Авторы «Джентльмен-шоу». Их состав за время существования программы менялся. На первых порах в группу авторов входил наш известный писатель-юморист Валерий Хаит, монологи для нас писали Георгий Голубенко и Игорь Кнеллер. Владислав Царев, долгое время входивший в группу авторов, сейчас занят другим нашим проектом — программой «Скрытая камера». А сценарии «Джентльмен-шоу» пишут Игорь Миняйло, Евгений Хаит и ваш покорный слуга. Мы собираемся ежедневно (иначе просто нельзя!) и по пять часов пишем на заданную тему.
— Ни дня без строчки?
— Ну почему, иногда у нас бывают выходные. И во время съемочного процесса — а «Джентльмен-шоу» снимается три раза в год — мы тоже ничего не пишем. От съемок отвлекаться нельзя.
Кстати, раньше мы отдавали предпочтение мини-сериалам («Моя вторая папа», «Элка и кореша», «Новая жизнь старого кино», «Одесская коммуналка», в конце концов!), а сегодня наиболее востребован жанр пародии. Поэтому в грядущем сезоне у нас появится новая рубрика «Косое зеркало», где будет много пародий как на знаменитых артистов эстрады, так и на политических деятелей.
Снимается пародия на группу «ВИА Гра». В белом парике — Олег Школьник, в рыжем — Александр Чеканов, в каштановом — Олег Филимонов. Все «участницы» в черных ажурных колготках, корсетах, из которых пикантно выглядывает волосатая мужская грудь. Мини-юбки и туфли на шпильках дополняют ансамбль.
— Как вы в этом ходите? — обращается к присутствующим на площадке женщинам Чеканов. — Давайте снимать, а то у меня сейчас ноги отвалятся! — это уже в сторону авторов программы.
Поют «девушки» душевно и, что интересно, с разным выражением лица: у Филимонова — наивное, у Чеканова — роковое и загадочное, у Школьника — цинично-утомленное. Сразу становится понятно: эта «дама» прошла «Крым, Рим и медные трубы».
— Школьник, что-то ты какая-то дешевая шлюха, — не выдерживает сидящий тут же Левинзон. Ян женские роли не играет принципиально, поэтому его место в зрительном зале.
— У тебя не встает, и не надо! — парирует Школьник. Вообще, эти двое все время пикируются и подшучивают друг над другом. Говорят, так исторически сложилось.
— Нет, вы только посмотрите на «нее», — не унимается Левинзон, — полгода до пенсии, а что вытворяет!
— Давайте поговорим в вещах материальных. Сегодня «Джентльмен-шоу» — это уже брэнд. На телевидении ваш проект успешно продается. А если бы можно было возобновить концертную деятельность, удалось бы вам его продать?
— Хотя приглашений по-прежнему много, теперь мы выступаем гораздо меньше. Катастрофически не хватает времени, телевидение поглощает его практически без остатка. Мы выезжаем только на какие-то особенно интересные мероприятия или туда, куда нельзя не поехать.
— Вы легко находите спонсоров?
— На хорошее дело найти деньги не проблема. Трудней придумать нечто такое, что люди полюбят и будут смотреть, и найти исполнителей: авторов, актеров, режиссеров, — которые смогут воплотить эту идею.
— Надеюсь, сами уже не подметаете?
— Слава Богу, нет. У нас прекрасные профессионалы, каждый из них качественно делает свое дело. Все они работают в «Джентльмен-шоу» много лет. Надо беречь людей, с которыми начинал. Коней на переправе не меняют.
— К актерам это тоже относится?
— Конечно! Хотя поначалу мы себя считали всего-навсего участниками художественной самодеятельности. Это уже потом оказалось, что Ян Левинзон и Олег Филимонов действительно прекрасные актеры, а Олег еще и замечательный ведущий... Из профессионалов с нами работают народный артист Украины Олег Школьник. Очень давно работают с нами Ирина Токарчук, Яков Гопп. А вот Саша Чеканов — наше последнее приобретение. Мы нашли его в команде КВН Одесского медицинского института. По образованию он врач, но прекрасно вписался в компанию «джентльменов». Кстати, мы все время в поиске. Если кто-то считает себя талантливым юмористом или пародистом, пишите нам, присылайте кассеты. Подойдет — с удовольствием возьмем.
В последний съемочный день записывали подводки к программам и анекдоты, в главной роли — Олег Филимонов. После четвертого или пятого сюжета кто-то из съемочной группы робко произносит:
— Может, проветрим?
— Можно! — соглашаются все.
— Ребята, — спрашивает оператор, — а помните, как жарко было два года назад, когда пот буквально тек по стенам?
— Время от времени я уходил из павильона, — вспоминает Филимонов, — садился в машину, включал кондиционер и приходил в себя. Ужасная была жара — +40°С! А съемки сериала «Деревня Тупые Углы» проходили на солнцепеке! И 18 дублей с Яшей Гоппом, который все никак не мог произнести свой текст. В какой-то момент я не выдержал и сказал: «Яша, если ты сейчас не сыграешь как надо, я тебя зарублю топором!».
— Искусство требует жертв от вашей творческой группы?
— Бывает. Зимой мы снимаем в ужасно холодном павильоне, который пытаемся отапливать какой-то армейской махиной, но выше +12°С температура все равно не поднимается. А ведь надо работать! К тому же нельзя, чтобы у актеров изо рта шел пар, зрители должны думать, что у нас тепло. А летом иногда бывает невыносимо жарко, осветительные приборы нагоняют температуру до +40°–+50°С. И тоже надо работать.
Люди просто истекают потом, особенно Олег Школьник, артист большой во всех отношениях. А Олега Филимонова как-то просто со съемочной площадки забрала «скорая» — от жары ему стало плохо. Все мы живые люди. И иногда в исходниках видно, что тот же Филимонов, мягко говоря, не очень хорошо себя чувствует: лицо бледное, усталое. Но звучит команда: «Мотор! Работаем!», и он волшебным образом преображается: появляется улыбка, загораются глаза.
— А вот когда холодно, для сугреву что-нибудь употреблять разрешаете?
— Разрешаем, но почему-то никто этим народным средством не пользуется.
— Но хотя бы начало и окончание съемок вы отмечаете?
— Раньше отмечали, а потом перестали. Съемки стали привычной работой, а не прелюдией к застолью. Хотя 13-летие программы — прекрасный повод вспомнить традицию.
